Поцеловав на прощанье жену, я покидаю ее номер, прихватив свою рубашку и башмаки. А добравшись к себе, разворошил постель и взъерошил волосы и придал себе заспанный вид.

Когда в коридоре раздались Ленкины крики, зовущие на помощь, я не спешил, давая другим постояльцам опередить меня. И выглянул из номера, только когда начали открываться соседние двери. Почти одновременно со мной из своих номеров показались Бекетовы.

– Что там случилось, Костик? – встревожилась тетушка.

– Не знаю. Сейчас пойду посмотрю.

– Рубашку надень – проворчал Бекетов, кивнув на мой обнаженный торс – и приведи себя в приличный вид.

Ну, да… иначе местные дамы моментально попадают в обморок от вида голой мужской груди. Или же закапают ее слюнями. Накинув рубашку, я поспешил в Ленкин номер, а то народа там собралось уже предостаточно. По дороге натыкаюсь на румяную девку в простом сарафане, выбегающую из номера наших девочек.

– А, ну стоять! – ловлю я ее за рукав – Ты куда это собралась?

– Так там барыня моя! Вдруг чего случилось? – а у самой глаза аж горят от любопытства.

– Нечего тебе там делать! Иди, детей лучше стереги. А то пока будешь рот открывать, Оленин девочек украдет.

– Ой, да что вы такое говорите то, барин?! – вытаращила девка глаза – Неужто этот ирод нашел нас?

– Нашел. Он вечером в ресторации Милене Силантьевне при всех угрожал.

Затолкав перепуганную девку назад в номер, я лишь успеваю рассмотреть на большой кровати две детские фигурки, укрытые общим одеялом. Дочки спят, поэтому их лиц в сумерках не разглядеть. Но при виде темных косичек, разметавшихся по подушке, сердце мое зашлось от нежности. Приходится уйти, чтобы не вызвать у служанки подозрений.

В номере жены вижу картину маслом: Ленок красиво рыдает, прижимая одной рукой к себе одеяло, а в другой сжимая подсвечник. Рядом хлопочет кто то из постояльцев, тщетно пытаясь забрать «орудие возмездия» из женских рук. Ну, ну…

– Господа, разрешите пройти! – расталкиваю я толпящихся постояльцев. Многие пришли со своими подсвечниками, и за то им огромное спасибо – в номере хотя бы светло.

– Милена Силантьевна, что здесь случилось? – обращаюсь я к жене.

Ленок не переставая картинно рыдать, внятно выдает заготовленную версию. Склоняюсь над мужиком, снова проверяя у него пульс, замечаю, что на лбу у него наливается огромный шишак. Хорошо я его приложил!

– Успокойтесь, сударыня! Негодяй жив, только без сознания. Видимо вы сильно ударили его с перепуга. Давайте сюда свой подсвечник.

– Отправьте кого нибудь за полицией! – слышу я за спиной командный голос Бекетова. А вслед за ним в номере появляется тетушка в смешном чепчике с кучей оборок.

Втроем мы быстро наводим порядок, выставив всех лишних зевак за дверь. Остался только пожилой мужчина, который, услышав женский крик, пришел сюда первым. Тетушка берется успокоить Ленку, подсовывая ей под нос пузырек с нюхательной солью, а мы с Александром Ивановичем переворачиваем мужика, чтобы обыскать его. В правом кармане его куртки находим нож. Страшно даже представить, если бы меня в тот момент здесь не было.

– Ну, и подлец же этот Оленин! – вскипаю я.

– Да, уж… этот дурак приговор себе подписал. За такое только каторга. Но сначала нужно допросить мерзавца, вдруг это просто совпадение? – сомневается граф.

– Сами то верите в такую случайность?! Только как бы он не откупился.

– А вот за это не переживай, Костя. Мы сегодня к губернатору на обед приглашены, я попрошу его взять это дело под свой личный контроль. Не каждый день в Вологде такое происходит. Но кто то ведь еще и подсказал негодяю, в каком номере Милена живет.