– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Никаких следов. А ведь сказано было, что она уколет палец веретеном…

    Тут уже взвыл я:

    – Ты что, Ворон? Это же из сказки про Спящую красавицу! Шарль Перро! И откуда она могла взять веретено – в наше-то время?

    – Заклятие веретена могло быть перенесено на другой предмет! – гаркнул Ворон. – Какая разница, веретено, не веретено! Видишь же, ее усыпили! А кто мог это сделать, кроме тех, кто наложил заклятие!

    – А почему ты решил, что должно быть веретено? – не сдавался я. – Раньше ты мне про веретено ничего не говорил!

    – Я не решил, – нахально заявил Ворон и сердито посмотрел на меня круглым желтым глазом. – Я просто экстраполирую реалии магического континуума на происходящее в Здесь. И делаю выводы. Бабушка ожидала чего-то такого, но было неизвестно, чего именно ожидать. Оттого и берегли ее… Не уберегли.

    Пес взвыл.

    – На кроватку надобно ее переложить, не ровен час застудится, – забеспокоился Домовушка, роняя слезы. – Давай-ка, Песик, и вот Коток нам подсобит… ну-ка, взяли!

    – Не понимаю, – пыхтел я, помогая переносить Ладу на кровать. Мне, как маломощному по сравнению с Псом, досталась левая нога Лады, Домовушка волок правую, а Пес взял Ладу под мышки. Лёня страховала снизу. – Не понимаю, почему ты так уверен? Что именно темные силы и что именно веретеном? Неужели не могло быть естественных причин? Кстати, она мне жаловалась, что вроде недоспала. Может, на нее спячка напала, откуда ты знаешь? И проснулась она раньше времени, сам же говорил, что ждать надо три месяца, а она возьми и проснись с опережением графика! А теперь досыпает свое. Или… – я вдохновенно фантазировал, устраивая ножку Лады поудобнее и расправляя завернувшийся угол простынки, – или она, может быть, этими самыми хроностазионами заразилась в шкафу. Опять же ты говорил, что их природа неизвестна, живые они или мертвые, а это, может, вирус, и для людей опасный!

    Ворон снял магоочки, взлетел, примерился и спикировал мне на темечко. С целью клевка, разумеется.

    – Ты идиот! – ответил он мне на мой негодующий вопль. – И когда только ты научишься думать! Как по-твоему: для чего Спящей красавице нужно было уколоть пальчик? Чтобы хроностазионы попали в кровь, ты, анацефал!

    – А яблочко? – заорал я. – У Пушкина-то – яблочко! В горлышке у царевны застряло! И никакой крови!

    – Тихо, вы! – прикрикнул на нас Домовушка. – В такую годину – да спорить, ссориться! Сплочаться надобно, плечьми друг дружку подпирать! А не темечка кровянить друг другу! Али хвосты выдергивать, – добавил он специально для меня, разглядев, наверное, в моих глазах жгучее желание повторить подвиг по выдиранию перьев из хвоста преминистра. – Делать-то что?

    – Может, «скорую»? – несмело предложила Лёня. – Может, у нее летаргический сон? Знаете, говорят, такое бывает, когда человек почти что мертвый. А на самом деле спит…

    Домовушка замахал лапками.

    – Да о чем ты, девка! А вдруг мужик явится! Транс-варнуть-то его некому будет, я мыслю, Коток-то не силен еще, не смогёт такового действа произвесть! И что – связывать его, в полон брать? А кормить чем будем? Мужика нам не прокормить!

    – А что? – вдруг вступил в разговор Ворон и с одобрением посмотрел на Лёню.