Она сбегала в кухню и принесла тонометр, брошенный растерявшимся Домовушкой на полу.

    Катерина Ивановна снова померила Ладе давление, снова сказала:

    – Или у меня галлюцинации… – И стала что-то писать на бумажке.

    Ворон снялся с места, облетел вокруг комнаты, опустился Лёне на плечо и что-то шепнул ей. Лёня кивнула и обратилась к Шурику:

    – Вы извините… у меня к вам просьба. Вы не могли бы ее поцеловать?

    Вот кто был удивлен!

    Он даже подскочил на месте и посмотрел на Лёню как на сумасшедшую.

    – Она ведь очень красивая, наша Лада, правда ведь? Прямо как Спящая красавица! – щебетала Лёня ничтоже сумняшеся. – А у нас есть подозрение, что тут не обошлось без ведьмы… Ну пожалуйста, ну что вам стоит… – И с этими словами Лёня слегка придвинулась к молодому человеку.

    – Катерина Ивановна! – дрожащим голосом позвал медбратик свою начальницу, та, не отрываясь от писанины, сказала:

    – Кокарбоксилаза – два кубика, а папаверин не надо, тем более димедрол. У меня есть подозрение…

    Шурик пятился от Лёни, потеряв надежду обратить на себя внимание докторши. Наверное, он знал, что сумасшедшим не прекословят, и именно поэтому, когда допятился до ложа Лады, остановился, оглянулся еще раз на Лёню, набрал в грудь побольше воздуха, склонился над Ладой, и…

    И ничего не произошло.

    Он выпрямился, еще раз оглянулся на Лёню, благоразумно отодвинувшуюся к этому моменту в сторонку, отступил на шаг и застыл в очень неудобной позе. И перестал дышать.

    – Кот, действуй! – сипло каркнул Ворон.

    К сожалению, мы потратили время до приезда «скорой» на бессмысленные пререкания и не договорились о необходимых действиях в случае удачи или неудачи эксперимента.

    Но я пребывал в раздумье недолго.

    Не успела Катерина Ивановна оторваться от своих бумажек, как я быстро три раза обежал застывшего Шурика против часовой стрелки, наложив на него тем самым заклятие временной невидимости. Лёня перевела дух.

    Катерина Ивановна встала.

    – В больницу ее надо бы, как бы не случилось чего нехорошего… Я не хочу вас пугать, но возможен инсульт.

    – Не надо в больницу, – быстро сказала Лёня, загораживая меня, а я тем временем упаковывал чемоданчик медбрата, павшего жертвой нашего эксперимента. – Мы дома полечимся.

    – Тогда вызывайте завтра невропатолога. Шурик, пойдем! – Она огляделась в поисках Шурика.

    – А он уже ушел, – быстро сказала Лёня. – Он… у него аллергия на кошек, и он вышел на площадку. Выбежал даже. И чемоданчик не взял.

    – В первый раз слышу, что у него на что-то там аллергия, – сказала Катерина Ивановна недовольно, взяла чемоданчик и повернулась к двери. – Ну лечитесь, поправляйтесь…

    – Спасибо, – мурлыкнула Лёня, всовывая Катерине Ивановне в карман халата бумажку в пять гривен.

    – Спасибо, – равнодушно сказала Катерина Ивановна и ушла.

    Счастье просто, что Лёня не была магиней и могла врать безнаказанно и бессовестно!

    ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ,

    в которой мы попадаем в безвыходное положение

    Кроме изображения надежды на носу корабля есть еще якорь, но какой толк от якоря, если я не нахожу дна, чтобы бросить его?

    Капитан Катль

    Я сидел в кресле, нагретом Катериной Ивановной, и смотрел на Ладу с тоской, недоумением и страхом.