— Ты меня отпустишь? — не поверил Джокко.

— И вторая удача. — Напарник не обратил внимания на его вопрос. — Я могу свести тебя с окружным прокурором, он мой личный друг. В нашем штате смертная казнь не отменена, и поскольку в деле фигурируют два убийства, ты не захочешь, чтобы тебя опередили и заключили сделку с правосудием.

— Ничего не знаю про убийства, — заторопился Джокко.

— Ури Делит и Даррен Куигли.

— В первый раз слышу.

— Опробуешь эту тактику на присяжных. Беда в том — и это не твоя вина, тебе просто не повезло от рождения, — что когда присяжные думают об убийце, то представляют человека вроде тебя. Обычный метод — это смертельный укол, но штат все еще предлагает на выбор газовую камеру. Не мое дело, но я бы выбрал второе.

— Газ?

— Без вопросов.

Джокко отвел глаза и замолчал.

Что происходило? Я не понимал. Но догадывался, что это было что-то вроде допроса, а Берни в допросах знал толк. Вдали на небе появилось розовое свечение.

— Долина, — сказал напарник.

Глаза бандита прищурились. Я не мог разобрать, о чем он думает, но мне его мысли не понравились.

— Я так не могу разговаривать, — пожаловался он.

— Как так?

— В наручниках. Больно, мешает сосредоточиться.

— Ничего не поделаешь, придется терпеть.

На лице бандита появилось злобное выражение, но напарник не смотрел в его сторону.

— Что, перетрусил? Аж посерел от страха.

Посерел? Я не специалист по цветам, много раз в этом признавался. Но кожа Берни не показалась мне серой. Она была красивого смуглого оттенка с красноватым отливом.

— Перетрусил? — удивился напарник.

— А то! Ты не мужчина — цыпленок!

Люди часто ставят меня в тупик, и это был как раз тот случай. Я, конечно, знал, что такое цыплята. Например, тот кошерный цыпленок на обеде по случаю развода Тейтельбаумов — я часто его вспоминаю. Но о чем рассуждает Джокко? Неужели у него есть возможность достать цыплят, и он подкинет нам штучку-другую? Я насторожился.

— Ну и куда ты клонишь, Джокко? — спросил Берни. — Давай выкладывай, и расплюемся с нашими делами.

О нет, только не в кабине! У многих людей, к женщинам это не относится, есть такая дурная, нет, просто отвратительная, привычка. А что скажете о тех, кто плюется жевательным табаком? Об этом лучше не вспоминать.

— Ты боишься поговорить со мной как мужчина с мужчиной. Ты не мужик! Вот куда я клоню.

Берни остановил трейлер.

— Бита с тобой?

— Бита?

— Ах да, забыл: бита в полиции. Найденные на ней отпечатки пальцев совпадают с теми, что нашли на анкусе, который ты потерял в ту ночь.

— Обойдусь без биты, — злобно прошипел Джокко.

Что же у нас такое намечается? Берни положил пистолет в консоль, расстегнул бандиту наручники, и они вылезли из кабины.

— Место, Чет!

Оставаться на месте? Они встали перед грузовиком и, кажется, собрались подраться. Как же я мог…

— Я сказал, место, — повторил напарник. Он все еще смотрел в мою сторону, когда Джокко размахнулся и хотел нанести ему страшный удар в голову со стороны заплывшего глаза. Но Берни каким-то чудом заметил его движение, пригнулся и одновременно, схватив Джокко за запястье, вывернул и рванул вниз, словно стряхивал полотенце. Со стряхиванием полотенец мы с ним придумали хорошую забаву, но сейчас нет времени об этом рассказывать. Раздался треск, похожий на тот, когда Берни и Сьюзи загадывают на День благодарения желание и ломают птичью дужку.