Но этого не произойдет, если у него окажется туз в рукаве… и он правильно сыграет.

Нет, мама Палмер вырастила явно не дурачка. Раз в жизни на голову ему свалилась потрясающая удача, шанс сменить свой статус очевидца на нечто большее в мире массмедиа: он найдет Спасителя, сделает из его истории сенсационную публикацию, а затем представит его самого.

Он вспомнил репортеров, которые своими великими публикациями остались в памяти последующих поколений: Джимми Бреслина с письмами сына Сэма, Вудварда и Бернстайна с их Глубокой Глоткой[6].

А как насчет Сэнди Палмера и его Спасителя?

5

Джек сидел в темноте, потягивая «Корону» и глядя телевизор. Его пугало предчувствие того, что он мог услышать и увидеть, но он не выключал ТВ. Обычно Джек предпочитал Пятый канал, который кончал блок ночных известий в десять часов, но сегодня вечером было не важно, какой нью‑йоркский канал выбрать: все они прервали расписанный порядок передач, чтобы рассказывать о массовой бойне в подземке.

Но главная изюминка, сюжет внутри главной истории, который и вынуждал всех не отрываться от телевизоров, был таинственный человек, который прикончил убийцу и потом исчез. Все хотели знать, кто он такой.

Джек закусил губу в ожидании, что сейчас пойдут описания очевидцев, появится рисунок по словесному портрету. В любой момент на экране мелькнет лицо, очень похожее на его собственное. Он съежился, когда за частоколом камер и микрофонов увидел кое‑кого из спасшихся, которых запомнил еще в поезде. Большинство могли сказать лишь, как благодарны за то, что остались в живых, и что обязаны спасением жизни тому таинственному человеку, которого кое‑кто называл Спасителем. Что же до того, как он выглядел, никто не имел, что добавить в камеру, кроме того, что уже сообщалось: белый мужчина, шатен, лет от двадцати пяти до пятидесяти.

Испытав облегчение, Джек откинул голову и прикрыл глаза. Пока все хорошо. Но полного спокойствия еще не было. Точнее, до него было далеко. Кто‑то же мог хорошо рассмотреть его; например, тот парнишка, что старался поднять девушку‑киноведа; он сидел всего в паре футов. Может, именно сейчас он и напрягает память, сидя рядом с полицейским художником.

Наконец телевизионщики перешли к другим историям, и Джек, расслабившись, стал расхаживать по квартире, переходя из комнаты в комнату. Вот и стопка видеокассет – его личный кинофестиваль фильмов Теренса Фишера. Он планировал начать его сегодня же вечером, открыв «Проклятьем Франкенштейна», но понял, что не сможет так долго высидеть перед экраном. Обычно ему хватало места в квартире с двумя спальнями, но сегодня было ощущение, что на шее у него петля. Которая медленно затягивается.

Придется уносить ноги отсюда.

Но куда? Он томился по Джиа, но она уехала из города. Как только ее отпустили из школы, она сложила вещи Вики и улетела в Оттумну, в Айову, чтобы недельку погостить у родителей – это было частью непрекращающихся стараний, чтобы Вики поддерживала связь с обширной родней. Он тяжело переживал, когда две главные женщины в жизни были так далеко от него, он неохотно делил их с другими людьми, пусть даже с кровными родственниками, но никогда не говорил Джиа об этом. Кто знает, сколько еще осталось жить бабушке Вики.

Может, просто зайти к Хулио, постоять у стойки бара, взять пива и сделать вид, что всего лишь проводишь обыкновенный вечер. Но там, скорее всего, работает телевизор, и все, вместо того чтобы смотреть матч «Янки» и «Метс», будут следить за специальными репортажами об убийствах в подземке и говорить лишь о них.

А как насчет того, чтобы просто пойти прогуляться?

Но что, если – он понимал, что это смешно, но мысль не оставляла его, – что, если он столкнется на улице с кем‑то из пассажиров того поезда и тот опознает его?

Да, вполне возможно.