Давай посмотрим правде в лицо, подумал он. Сегодня вечером я в безопасности. Изображения еще нет. Завтра пойдет совсем другая история.

Сегодня у него еще есть последняя возможность прогуляться в соответствии с собственным желанием.

Может, в самом деле воспользоваться этим преимуществом?

Ополоснувшись под душем, он оделся, приняв совершенно иной вид: брюки хаки, светло‑голубая рубашка с отложным воротничком под широким свитером с вырезом у горла, которому предстояло скрыть нейлоновую кобуру с «Глоком‑19», прикрепленную сзади на поясе.

По пути к дверям он остановился и обвел взглядом тесную переднюю комнату, в которой хранил все свои вещи. Старые и привычные вещи. Многие назвали бы их барахлом – премии и награды, рекламы, дешевая посуда с какой‑то распродажи, комиксы и портреты звезд радиошоу, мебель столетней давности. Ностальгия по другому поколению.

Что он может вспомнить о своем детстве, которое пришлось на семидесятые? И помнил он о нем немного, да и не волновало оно его. Зачем беречь коробку с Кроликом Брейди на крышке, когда можно обзавестись такой же, с крышки которой из‑под полей черной широкополой шляпы на тебя смотрит Тень? Декодер радио Сиротки Энни, официальный сертификат клуба Дока Сэвиджа… вот разве и все, что оставалось из его прошлого.

Джиа постоянно возмущалась его привязанностью к этому барахлу и часто спрашивала, чем ее объяснить, – почему именно коробка для завтраков, или магическое кольцо, или дешевая пластмассовая дудочка непонятно из какого времени, – и он никогда не мог найтись с ответом. Да и не пытался. Какие‑то смутные воспоминания в самом деле могли сформировать в глубине души желание сберечь эти эфемерные ассоциации, не имеющие отношения к его прошлому, – но стоит ли думать почему? Просто он любил их. И достаточно.

Но если ему придется рвать концы и бежать, то все это необходимо оставить за спиной. Как ни странно, его это не волновало. Это всего лишь вещи. Удобные, уютные вещи, но тем не менее… Он может уйти, неся с собой лишь минутное сожаление.

Хотя Джиа и Вики… расставшись с ними, он станет киллером.

Этого не случится, сказал он себе, спускаясь по лестнице к улице.

Он сделает все, что в его силах, дабы этот проклятый инцидент не разрушил его жизнь и его дело.

Его дело… он так и не проверил сообщения на автоответчике.

Дойдя до Бродвея, он нашел телефонную будку и набрал свой номер с кодом. Был всего один звонок. От женщины, которая сказала, что ей посоветовали обратиться к нему, как к человеку, который сможет помочь ей разрешить проблему, имеющую отношение к ее подруге и какой‑то секте. Она оставила номер своего телефона, но не сказала, кто ей посоветовал, и не привела никаких подробностей ни о секте, ни о своей проблеме. Он решил, что стоит перезвонить ей. Что‑то странное в ее голосе заинтересовало его, вызвало желание заняться ее проблемой.

Взгляд на часы: 11.20. Звонить ей, может, поздновато, но ему настоятельно требовалось чем‑то заняться. Хотя бы этим делом. Новый клиент с новой неотложной задачей – все это займет его мысли и время, пока он будет оправляться от шока этого вечера.

Набрал ее номер. Когда женщина ответила, он сказал:

– Это Джек. Вы мне звонили.

– Ох… я не ждала, что вы так быстро перезвоните. – Приятный голос: мягкий и серьезный. Не очень старый, не очень молодой.

Для начала неплохо, подумал Джек.

– Кое‑какие проблемы могут подождать, – сказал он, – а другие нет. О ваших вы ничего не сказали. Если необходимо, я могу встретиться с вами сегодня же вечером.

– Господи, уже поздно, но…

– Где вы живете?

– Я… я бы предпочла не говорить.

– Ни адреса, ни даже района города?

– Н‑н‑ну… это называется Цветочный квартал.