– Точнее, в больнице «Бетезда», – ответил Филдинг. – Понимаете… – У него дрогнул голос, и, похоже, он не мог найти слов. Филдинг облизал губы.

Чем дальше, тем хуже, подумала Кейт. Она сидела, вцепившись в край сиденья. О господи, это просто ужасно.

– Понимаете, – продолжил Филдинг, – поскольку все жалобы имели отношение к одному и тому же штамму, я выделил культуру и провел анализ вируса. Он… он мутировал. И превратился в два отдельных штамма.

– Мутировал? – уточнил Джек. – Это часто бывает?

– Нет, – ответил Филдинг. – То есть некоторые вирусы мутируют довольно часто. Но не аденовирус. Это было полной неожиданностью.

Кейт закрыла глаза.

– Каков характер мутации?

– Основной штамм остался, но мутация изменила ген киназы тимидина.

Кейт застонала.

– Это плохо? – спросил Джек.

– Значит, мутировавший штамм, – сказала она, – проник в опухоль вместе с оригинальным штаммом. Но без гена киназы тимидина он не поддается воздействию гансикловира. Это лекарство убивает основной штамм вируса и инфицированные клетки опухоли…

– Но не мутацию, – докончил Джек. – О черт.

– Правильно. И это значит, что в мозгах Жаннет и других существует мутант аденовируса.

– Это заразно? – спросил Джек.

– И да и нет, – ответил Филдинг. – Аденовирусы обычно вызывают небольшое заражение – взять, скажем, конъюнктивит, – но поймать их можно только у людей, распространяющих вирус. А эти люди не распространяют его.

Кейт повернулась к Филдингу:

– Мы должны что‑то делать!

– Я же сказал: я связался с Национальным институтом здравоохранения, а они, в свою очередь, установят контакт с Жаннет. Через день или два.

– Я имею в виду – сейчас!

– Что вы предлагаете?

– Найти способ убить мутацию!

– Я уже проверяю разные агенты, убийственно действующие на вирусы. И уверен, что мы найдем эффективное лечение.

– Но тем временем… Как насчет других осложнений? – Кейт представила, как эти спиралевидные частицы вторгаются в нейроны Жаннет, размножаются в них, затем рвут мембраны клеток и набрасываются на другие клетки, а число их растет в геометрической прогрессии. – Менингита? Энцефалита? Абсцесса, который, возникнув в артерии, приведет к кровоизлиянию? Она может умереть, доктор Филдинг!

– Я работаю с предельной быстротой, – сказал он. – Но если бы даже я имел в кармане лекарство, оно вряд ли бы нам помогло.

– О чем вы говорите?

– Посудите сами: почему я здесь вместо того, чтобы быть дома? Потому что Жаннет отказалась прийти на проверку. Как мы можем лечить пациента, который отказывается от лечения?

В желудке у Кейт возник болезненный спазм, когда она вспомнила слова Жаннет, брошенные сегодня утром: «Чего ради мне встречаться с доктором Филдингом? Со мной все прекрасно. Никогда не чувствовала себя лучше…»

– Это какая‑то серая зона, – говорил Филдинг. – Если у пациента нет жалоб, если он отрицает любое недомогание и не хочет лечиться… вы сами видите проблему, не так ли?

Да, она ее видела.

На нее нахлынула волна усталости, неся с собой боль и озноб.

– Пока мы ждем ответа из НИЗа, – сказал Филдинг, – я буду продолжать экспериментировать с мутацией. Я уверен, что звонок от них убедит Жаннет и остальных в серьезности ситуации и что все они нуждаются в помощи.