Он был раздражен, на что у него было право, но Сэнди прикинул, что лучший способ добиться своего – это не дать загнать себя в угол.

– Это не игры, – сказал он. – Просто я понял, что вы не были искренни со мной. Не думаю, что вы работаете на правительство, и далеко не уверен, что вы были в составе «морских котиков».

– Так это или нет, какая разница? Ты получил свою историю, газета распродана подчистую…

– Откуда вы это знаете? Джек скривил губы в усмешке.

– Пришлось обойти три газетных киоска, чтобы найти экземпляр. Что значит – твои боссы могут быть счастливы. Теперь ты и сам стал большой шишкой. Так на что ты жалуешься?

Сэнди подавил желание вытереть мокрые руки о штаны. Это опасный человек, и он должен внимательно наблюдать за каждым его движением. Сэнди припомнил все, что он внушал себе в течение последнего часа. Настало время все выдать.

– И вовсе я ни на что не жалуюсь. Просто я понял подлинную причину, по которой вы не хотите видеть свое изображение в газете и не хотите, чтобы кто‑то знал ваше имя. Вы в розыске.

Бинго! Спаситель в это время снова изучал парк, но когда он, моргнув, уставился на Сэнди, тот понял, что попал в точку.

– Ты с ума сошел.

– Выслушайте меня. Должно быть, вы совершили какое‑то уголовное преступление. Из‑за проступка вы не стали бы скрываться. Так что вас или разыскивают из‑за преступления, или вы скрылись, оставив залог, или сбежали из тюрьмы.

– Ну, у тебя и фантазия. Сэнди пожал плечами:

– А что еще может быть?

– Мне стоило бы понять, что тебя не следует водить за нос. – Спаситель покачал головой и оглянулся. – Что касается сиротского приюта, это правда, но вот ту часть, где копы говорят мне, мол, иди в армию или сядешь в тюрьму, я сочинил. Большую часть жизни я попадал в неприятности и выпутывался из них. Но все же попался на взломе винного магазина.

– Винного магазина… – Сэнди боялся задать следующий вопрос. – Но ведь вы никого не застрелили, да?

– Не‑а. Я просто вытащил стартовый пистолет. Но это не имело значения: я был обвинен в вооруженном грабеже. Я не мог оправдаться. В то время мне было всего девятнадцать. Мне ничего не оставалось, как удрать, оставив залог, и с тех пор я в бегах.

– Может, вас разыскивают за что‑нибудь еще?

Спаситель не торопился с ответом. Он снова смотрел куда‑то мимо Сэнди. Наконец он облизал губы и сказал:

– Вот дерьмо. Отодвинься.

– Что?

Он прижал его к пологой бетонной стенке перехода.

– Назад!

Повернувшись, Сэнди увидел парня примерно его возраста в обрезанных брюках и майке, с намеком на бородку, который на каком‑то раздолбанном и грязном велосипеде на полной скорости летел по склону к проходу. Он держал при себе серую ручную сумку и постоянно оглядывался через плечо.

Он вытаращил глаза, когда влетел в проход и увидел, что тот занят, но Спаситель дружелюбно махнул ему и сказал:

– Эй! Как дела?

– Неплохо, – переводя дыхание, выдохнул парень.

Затем события стали развиваться с такой скоростью, что Сэнди ничего не понял. Внезапно Спаситель сорвался с места, стремительно сделал шаг вперед и двинул ногой по заднему колесу велосипеда. Седок потерял контроль над машиной, врезался в обочину и перелетел через руль. Сэнди в ужасе смотрел, как Спаситель шел за парнем, кувыркавшимся по тротуару, о который он сначала ударился грудью и приземлился так, что пятки оказались около ушей. От хруста ломающихся костей, от вопля боли Сэнди чуть не вывернуло.

Мать твою, что же это делается? – подумал Сэнди.

– Это была моя мать! – гаркнул Спаситель.