Северянин прикрыл глаза рукой и на ходу принялся изучать какое‑то странного вида строение на холме, к которому они приближались. Издали оно походило на руины небольшой крепости квиппов, тем более что кое‑где кладка стен частично уцелела, а внутренний замок – или, скорее, цитадель – сохранился практически полностью. Удивительно, что не было видно ни одного солдата: ни в провалах, ни на верху сохранившихся участков стен.

– Давайте зайдем, посмотрим? – предложил Симна.

– Зачем? – Эхомба глянул на товарища. – Нам следует поскорее добраться до побережья Абоквы и переправиться на тот берег.

Этот довод не убедил северянина, и он проворчал:

– Членггуу должны иметь штаб‑квартиру, расположенную подальше от места сражения. Должно быть, это и есть их ставка.

– Ну и что? – без всякого интереса спросил Эхомба. Симна усмехнулся.

– О мой немногословный надсмотрщик, разреши своему барашку на минуточку заглянуть туда. Только осмотрюсь и сразу назад.

Пастух вздохнул и согласился.

– Иди.

Когда Симна удалился, кот спросил:

– Что там опять засвербило у обезьяны?

– Не знаю, – отозвался Эхомба и ускорил шаги. Не нравилась ему эта затея. Вдруг Симна нарвется на выживших членггуу, которые уже достаточно пришли в себя, чтобы выместить злость на первом попавшемся не‑членггуу? – Но, кажется, могу угадать.

XXXI

Во внутреннем дворе крепости Этиоль и Алита Симну не нашли. Пусто было и в конюшнях, и в приемном зале с высоким потолком. Все свидетельствовало о поспешном бегстве гарнизона. На полу валялись свитки и листы бумаги, а ветерок, словно грабитель, разбрасывал и гонял их с места на место. На столах стояли оставленные впопыхах кубки и чашки с непонятными напитками – они будто поджидали хозяев, которые уже наверняка никогда не вернутся.

Симна оказался в дальней маленькой комнате – лежал на груде золотых монет. В помещении были видны следы поспешного бегства, что‑то уже наверняка прихватили, однако поживиться здесь еще было чем. Рядом с золотом валялось несколько изготовленных из платины наградных дисков, коробки с медалями и груды почетных знаков, украшенных драгоценными камнями. Симна блаженствовал, пытаясь руками охватить сразу все доставшееся ему богатство.

Алита, первым отыскавший северянина, оглядел груду несъедобного металла, осторожно понюхал его, тронул лапой один предмет, другой, словно хотел найти в этой куче сокровищ что‑нибудь ценное. Вскоре ему стало скучно, и он удалился.

Наконец и Эхомба сквозь взломанную дверь вошел в кладовую, на мгновение задержавшись на пороге и осмотрев вырванный с мясом замок и болтающуюся печать.

Симна, гордый и улыбающийся, спросил у пастуха:

– Вроде бы ты говорил, что никаких сокровищ здесь нет? Так вот они!

Он обвел рукой гору монет, коробки с драгоценностями, рулоны материи, и под одеждой у него зазвенело золото.

Эхомба спокойно осмотрел комнату.

– Членггууские монеты и мануфактура. Здесь, наверное, хранилась полевая казна. Воины получали плату прямо из этой кучи.

– Ну, теперь воины не имеют к ней никакого отношения. – Симна улыбался, как блаженный. – Теперь это все наше.

Он набрал горсть монет, швырнул их вверх, и они с громким звоном посыпались на пол.

– Твое, – поправил Эхомба и повернулся, чтобы уйти вслед за котом.

– Хой! Подожди минутку. – Северянин соскользнул с горы золота. – То есть как это мое? Клянусь Глорисаном, мы все разделим по‑братски!

Пастух обернулся и некоторое время внимательно смотрел на компаньона.