— Ты участвуешь в опасной игре, Данте, — сказала Ева и плавно переместилась к креслу, за спинкой которого лежал адский пес. Она грациозно уселась, скрестив ноги. — Люцифер заключил с тобой контракт на убийство четырех демонов.

Я опустилась в другое кресло, поставив катану между коленей. Биение сердца отдавалось в запястьях, в лодыжках, в горле, в висках. Я сглотнула, и это вышло очень громко.

— Да, — осторожно согласилась я.

«Один из этих демонов стоит сейчас у меня над душой, изображая мраморное изваяние».

Я невольно бросила на него быстрый нервный взгляд. Он смотрел на Еву, не двигаясь, но казалось, что каждый мускул его тела тянется к ней.

«А ведь ты тоже одна из них. Неудивительно, что Люцифер... О боги! Джафримель все знал? Неужели?»

Ева снова улыбнулась, и легкий изгиб ее губ опять показался мне до боли знакомым.

— Что ж, я тоже одна из них. Близнецы, Кель и я — все мы бежали из ада.

Она откинулась в кресле, отвела взгляд и стала смотреть на огонь глазами Дорин.

— Но это моя вина. Я, кажется... уникальна.

Ее взгляд вернулся ко мне. Он так походил на взгляд Дорин, что у меня перехватило дыхание. Демон и адский пес оставались совершенно неподвижны, не шевелился и Лукас. Можно было подумать, будто, кроме нас с Евой, здесь никого не было.

— Данте, — промолвила она, — послушай меня очень внимательно. Я расскажу тебе то, о чем не знает никто. Варколак Вардималь создал меня на основе двух генетических образцов. Один был взят из Яйца, это генетический материал Люцифера. Другой у седайин, твоей подруги и возлюбленной. Но было кое-что, чего мог не знать Вардималь и чего точно не знал Князь тьмы: второй образец был подпорчен чужим генетическим материалом.

Она выдержала паузу — возможно, для усиления эффекта.

— Твоим. Ты моя вторая мать, Данте. Когда Вардималь выкачивал кровь из седайин, он каким-то образом примешал к ее крови твою.

На меня нахлынули воспоминания.

— Игра окончена, — рассмеялся он, нанеся удар, и плоть вокруг ужасной раны в моем боку стала неметь.

Я отпрянула, но недостаточно, недостаточно...

— Дэнни! — зазвучал отчаянный крик Дорин.

— Убирайся! — заорала я.

Но она шла ко мне, выставив перед собой светящиеся бело-синим огнем ладони, все еще пытаясь меня исцелить.

Попытка дотянуться до меня, исцелить меня, резонирующая связь между нами — между моей болью и ее обожженными ладонями...

Я истошно закричала, чтобы она уходила, Сантино бросился на меня, его коготь рассек мне бок, мой меч взлетел и нанес ему рубящий удар — но поздно. Я оказалась слишком медлительна.

Потом провал. Что-то вздымалось во мне, меня охватывал леденящий могильный холод. Пальцы Дорин сжимали мою руку. Затем что-то влажное, теплое. Кровь. Так много крови.

Ее энергия ревела во мне, я чувствовала угасающую искру ее жизни. Она еще держалась, а Сантино издавал гнусавые довольные звуки. Я слышала завывание лазерного резца, отделившего часть ее бедра, негромкое причмокивание кровососа...

Кровь капала мне на глаза, стекала по щеке. Вдали завывали сирены — смерть Дорин была зарегистрирована ее персональным датчиком, и спасательные самолеты тут же вылетели на помощь. Увы, слишком поздно. Слишком поздно для нас обоих.

Я лишилась чувств, слушая мокрые чавкающие звуки, то ли фырканье, то ли хихиканье получившего свое Сантино.