Королева Макхи за подобную наглость уничтожила бы Тамару на месте – даже несмотря на ее топоры, висящие у бедер, как два полумесяца. Но Эри просто задумалась. В ней не было королевского высокомерия.

– Эти исследования были ужасны, – признала она. – Моя мать не без причины положила конец этим экспериментам.

– Тогда откуда взялись кергуды? – спросила Майю, не в силах больше держать язык за зубами. Странно было обращаться к принцессе Табан подобным образом, но Эри не выглядела шокированной или оскорбленной.

– Я не знаю. Мне впервые стало известно о них всего несколько недель назад.

– Как такое возможно? – Майю не смогла скрыть негодование в голосе. – Вы – принцесса.

– Ты тоже некоторое время была принцессой, – мягко напомнила Эри. – И как, по-твоему, много в этом смысла?

На это Майю ответить не смогла, но гнев ее ничуть не угас. Николай, Макхи, все эти короли, королевы и генералы принимали свои важные решения, определяли, кому жить, кому умереть, кому страдать, кому радоваться. Прежде ее это не задевало, нисколько. Она была рада следовать приказам, счастлива, что нашлось и ее место в мире. Пока не потеряла сначала Рейема, а потом Исаака.

Тамара обнажила один из своих топоров, крутанув его в ладони.

– Кергуды охотились на гришей, служащих по контракту в Кеттердаме. Они нападали даже на территории Равки. И вы утверждаете, что никогда о них не слышали?

– Нет, – подтвердила Эри. – И сомневаюсь, что слышало большинство шуханцев.

– А советники Макхи?

– Я не уверена.

В этом отчасти и была проблема. Слишком многого Эри не знала. И как вообще она собиралась оказать королеве Макхи хоть какое-нибудь сопротивление?

– Ваша сестра весьма решительна, – сказала Тамара, словно прочитав мысли Майю. – Ей, должно быть, пришлось открыть лаборатории еще до смерти вашей матери, до того, как она стала королевой.

Эри нахмурилась.

– Был один случай… ученый пытался сбежать в Керчию. Его поймали фьерданцы. Я знаю, что было расследование. Но здоровье моей матери уже пошатнулось, и она не смогла сама руководить им. Вскоре после этого она умерла.

– Как вовремя, – протянула Тамара и одним движением загнала топор в ножны.

Майю встретилась с ней взглядом. Неужели она пытается намекнуть, что Макхи каким-то образом причастна к смерти матери?

Эта паутина была слишком запутана, в ней было слишком много нитей и пауков. Их с братом неизбежно бы поймали и съели.

Майю уже один раз удалось обмануть смерть. Она должна была умереть от собственной руки, в тот же вечер, когда убила Исаака. Его кровь все еще оставалась на лезвии кинжала, который она воткнула в свое сердце. То есть намеревалась воткнуть. Но промахнулась. Случайность? Или в решающую секунду ее желание жить победило желание спасти брата и послужить своей королеве?

Если бы ей удалось убить себя, исполнила бы королева Макхи их уговор? Она в этом сомневалась. И не особо верила, что когда-нибудь увидит Рейема снова.

Родители Майю поощряли их с братом соревнование, считая это все игрой, забавой.

– Кто поднимется на холм, чтобы принести воды?

– Я! – кричали они хором.

– Кто нанесет три удара, ни разу не подставившись?

– Я! – раздавался дружный вопль.

Но побеждал всегда Рейем. Правда, он никогда не зазнавался. Просто ерошил ее волосы и говорил:

– В следующий раз победа будет за тобой. Пойдем-ка утащим по кусочку зеленой дыни.

Майю почти хотелось, чтобы он был жесток, чтобы были причины его ненавидеть.