|
Чарли ответил:
«Полностью уловил, поэтому и направил его к тебе. Хочу вытравить из
Павла этот самый дух чрезвычайности. Лучше это делать у тебя».
«Чарльз Гриценко в роли душителя научной инициативы — зрелище если и
не для богов, то для дьяволов!» — воскликнул я со смехом. Кто-кто, а уж
Чарли не из тех, кто глушит научную инициативу.
«Стремление всегда совершать открытия — не научная инициатива, а
научная халтура! — выдал Чарли очередной парадокс. — Настоящий ученый —
изучает. Халтурщик — ошеломляет. Наша задача сегодня: изучить
закономерности тока времени, а не выламывать его в циркаческих трюках».
«Я раньше думал, что развитие науки идет от открытия к открытию, —
сказал я, — что великие открытия — ступеньки подъема науки и что гении
научной мысли...»
«Гении, гении! — прервал он сердито. — Гений доходит до открытия в
результате великого постижения проблемы. Он планирует для себя понимание,
а не открытие. Павел не гений. Его жадное стремление к необычайности
неизбежно выродится в поверхностное пустозвонство. Его так и подталкивает
работать на публику, а не на науку».
Кое в чем Чарли был прав, но в одном ошибся. В Павле гнездился гений,
а не халтурщик. Он вышел за грань стабилизации времени ради интереса
узнать, что там, за межой, а не для того, чтобы ошеломить заранее
ожидаемой неожиданностью. Он был ненасытен именно к пониманию, всей
натурой заряжен на изучение. Объяснять это Чарли было бы пустой тратой
времени. Чарли составил свое твердое мнение о Павле, и никакие уговоры не
заставили бы его изменить это мнение. Аргументом могли быть только
реальные результаты, а не слова.
В моей лаборатории Павел скоро поставил опыт на себе. Он сделал это
тайно, не только Чарли, но и я не разрешил бы столь рискованных
экспериментов. И опыт увенчался блистательным успехом. Павел совершил
воистину великое открытие, даже не одно, а два.
— И тогда впервые поделился с вами, чем втайне от вас занимался? —
вставил реплику Рой.
Так и было, подтвердил я. Павлу захотелось узнать, можно ли
воздействовать трансформаторами атомного времени на биологические
процессы. Еще Чарли установил, как он и докладывал вам, что в атомной
области выход в прошлое имеет нижний и весьма близкий предел — в дальние
древности не уйти. Зато выход в будущее не имеет границ. Идея Павла
звучала просто. Биологические системы, в отличие от неорганики, с которой
оперировал Чарли, построены иерархически. |
