|
Повторяю: все это сущая ерунда. Если один из нас и в самом деле убийца, то могу лишь пожелать вам успеха, но эта болтовня никуда не приведет. Ничего, что я так вам говорю? – Бога ради, мистер Веттер. Но если в ходе расследования выяснится, что вы солгали или умолчали о каком либо важном факте, это уже будет любопытно. Кстати, в публикациях, которые вы столь любезно упомянули, говорится о ваших взаимоотношениях с мисс Корби? – Чушь собачья! – взорвался он. Я пожалел, что никто из двадцати миллионов поклонников и воздыхательниц не слышит своего кумира. Вульф покачал головой. – Меня вы, конечно, можете презирать, мистер Веттер, но с полицией ваш номер не пройдет. Я уже спрашивал вас, друзья ли вы с мисс Корби? Вы поинтересовались, имеет ли это отношение к делу, и я ответил, что, возможно, нет. Теперь, когда вскрылось, что Филип Холт приставал к ней, я повторяю свой вопрос. Дружите ли вы с мисс Корби? – Конечно, дружим. Я веду ее обедать. – Вы увлечены ею? Улыбка Веттера чуть потускнела, но он по прежнему улыбался. – Вопрос довольно щекотливый, – сказал он. – Что ж, отвечу. Я видный человек и должен следить за тем, что говорю. Если я отвечу «да», то завтра эту новость подхватят все газеты и я получу десять тысяч гневных телеграмм и миллион писем. Если я скажу «нет, я не увлечен мисс Корби», когда она стоит здесь рядом, это будет невежливо по отношению к ней. Поэтому я просто не отвечу. Пойдем, Флора. – Еще один вопрос. Насколько я понял, ваш отец работает в одном из нью йоркских ресторанов. Возможно, вы знаете, замешан ли он в деле о взятках, о котором поведал нам мистер Корби? – Дьявольщина! У вас уже совсем крыша поехала! – Веттер резко повернулся и зашагал к двери, увлекая за собой Флору. Я встал, проследовал за ними в прихожую, выпустил наружу и закрыл за ними входную дверь. Когда я вернулся в кабинет, Вульф говорил: – …и я уверяю вас, мистер Раго, что мы все союзники. Кроме, разумеется, убийцы. Ни вы, ни я не заинтересованы, чтобы в это дело вмешалась полиция. Мастер соусов выпрямился в кресле – мне показалось, что концы его тараканьих усов тоже вздернулись кверху. – Фтучки! – фыркнул он. – Нет, сэр, – сказал Вульф. – Я порой и впрямь не прочь прибегнуть к «штучкам», если от них есть толк, но в данном случае речь идет просто об обсуждении прискорбного положения, в котором мы очутились. Так вы не хотите рассказать нам о своих отношениях с Филипом Холтом? – Вы меня пораваете, – провозгласил Раго. – Я, конечно, знаю, что на визнь вы зарабатываете тем, что разгадываете преступления, все это знают, но для меня вы превде всего – крупный кулинар. Соус «прентан», устричный пирог, маринованные артифоки – это подлинные федевры кулинарного искусства. Сам Пьер Мондор рекомендовал вас. Поэтому меня и поравает, что в обфестве такого маэстро нувно говорить о каком то убийстве. – Я тоже не испытываю от этого радости, мистер Раго. И я признателен Пьеру Мондору за высокую оценку. И все таки, насчет Филипа Холта… – Ну раз вы настаиваете. Но что я могу сказать? Повалуй, ничего. – Разве вы не были с ним знакомы? Раго развел руками и поднял брови. – Нет, мы встречались. Как и со многими другими. Насколько я его знал? Трудно сказать. Насколько, например, я знаю вас? – Меня вы впервые увидели две недели назад. Мистера Холта вы наверняка встречали и прежде. Он занимал ответственный пост в вашем профсоюзе, в котором вы тоже играете не последнюю роль. |
