|
— Мне необходимо позвонить в полицию и сообщить им имя. — Я понимаю. Но в глазах у него показались слезы. Затуманенным взглядом он посмотрел на Холода, не снимавшего руки с его плеча. Ему любое прикосновение было отрадой. Я позвонила Люси и рассказала ей все. — Ты веришь этому Доналу, что он непричастен? Я посмотрела на него — он таращился на Холода, как на прекраснейшее в мире создание. — Угу, верю. — О'кей. Я тебе сообщу, когда задержим Паттерсона. Поверить не могу, что это кто-то из наших. Пресса нас на клочки порвет. — Сочувствую, Люси… Но я уже говорила в пустоту. Она помчалась ловить убийцу, а мы остались с Доналом, с двенадцати лет обреченным хотеть только нас. Кто же знал, что наша магия даже на пленке так подействует на зрителя? И есть ли от этого лекарство? Глава 43 Паттерсона не оказалось ни дома, ни на работе, нигде в известных полиции местах. Он собрал вещи и просто растворился. И все же найти в Лос-Анджелесе человека проще, чем фею-крошку меньше Барби ростом. В конце концов его фотографии все же дали в газеты и на телевидение, объявив в розыск как человека, который может обладать информацией по убийствам фейри. Полицейские боялись самосуда — если в общине фейри догадаются, что он и есть главный подозреваемый. У меня по этому поводу чувства были смешанные: экономия средств налогоплательщиков, если дело не дойдет до суда, была бы нешуточной. Ночью мне приснилось последнее место убийства, только с верха арки свисало обмякшее в смерти тело Ройяла. Внезапно он открыл глаза — но они были затуманены, как у мертвых. Я проснулась в липком поту, выкрикивая его имя. Рис с Галеном пытались снова меня убаюкать, но я не смогла заснуть, пока они не разбудили Ройяла и не привели его ко мне. Мне необходимо было убедиться, что он жив. Когда я второй раз проснулась между Рисом, и Галеном, Ройял спал калачиком на подушке у меня над головой, похожий на нечто среднее между ожившей детской фантазией и видением из очень взрослых грез. Проснувшись, он блаженно улыбнулся и сказал: — Доброе утро, принцесса. — Прости, что я не дала тебе спокойно выспаться. — Мне приятно, что ты так обо мне беспокоишься. — Кто тут болтает в такую рань? — пробурчал Гален в подушку и сполз пониже, уткнувшись ухом в мое плечо. Рис только повернулся на бок, закинув руку мне на талию и немного на Галена. Я слышала, что он проснулся, но если ему хочется притворяться спящим, пусть себе. Мы с Ройялом перешли на шепот, и он спустился пониже, чтобы шептать прямо мне на ухо. — Другие феи ко мне ревнуют, — сказал он. — Из-за секса? — спросила я. Он провел рукой по изгибу моего уха, как обычный любовник погладил бы по плечу. — И это тоже, но еще из-за роста. Способность менять рост — редкий дар, здесь в доме больше никто так не может, только я. Все думают, не подарит ли им ночь с тобой такую же способность. — А ты как думаешь? — спросила я. — Не знаю, хочу ли я с ними делиться. Но я сейчас как все влюбленные в первые дни страсти — очарован и ревную. К нам еще прилетали другие феи, не наши. Они хотели узнать, правда ли, что я получил такой дар. Рис поднял голову, бросив притворяться: — И что ты им сказал? Ройял сел на подушке, обняв руками колени. — Что это правда. Но они мне не поверили, пока я не показал. — Значит, ты можешь теперь менять облик по желанию, — заключил Рис. Ройял радостно кивнул. — Как ты думаешь, что будет, если мы поедем в «Фаэль» и ты переменишься у всех на глазах? — На Мерри слетятся тучи фей-крошек, мечтающих о способности становиться большими. |
