Они спускались с Рошебрюна медленно, с большим трудом. Следуя ее советам и все-таки падая, несчастный Патрис наконец скатился вниз, побледневший от усталости, с дрожащими коленями и нервным тиком. Но едва он пришел в себя после сна, как Элизабет решила отвезти его на гору Арбуа, где уже работала новая канатная дорога. Второе испытание оказалось для него еще более трудным, чем первое. Когда она заговорила о Рошебрюне, он категорически отказался:

— Дай мне передохнуть немного. Мне хотелось бы подумать о чем-нибудь другом, а не о твоих чертовых лыжах! Ты знаешь, чего мне хочется?

— Нет.

— Покататься на санях.

Она рассмеялась:

— Ты с ума сошел!

— Почему?

— Патрис, ты хоть раз на них катался?

— Да, в прошлом году с мамой.

— И тебе понравилось?

— Очень!

— Ну и шикарно же будем мы выглядеть, сидя в санях, которые везет ломовая лошадь!

Но он настаивал, и она согласилась исполнить эту его прихоть.

На другой день они отправились на Церковную площадь и выбрали голубые сани, в которые была запряжена старая рыжая лошадь, мосластая, с торчащими ребрами и волосатыми бабками. Кучер усадил клиентов на жесткое сиденье, накинул на их колени покрывала, от которых несло конюшней, а сам влез на козлы, причмокнул, и лошадь со скрипом повезла сани по снегу. Сани не были поставлены на рессоры, и Элизабет с Патрисом подпрыгивали на каждом ухабе. Прохожие оглядывались на них.

— Ты и впрямь считаешь, что это приятно? — недоверчиво спросила Элизабет.

— Во всяком случае, приятнее, чем на лыжах! Вот увидишь, когда мы выедем за деревню…

Лошадь с трудом поднималась по склону горы Арбуа. Доски саней скрипели, звенели колокольчики, морозный воздух бил в лицо. Элизабет прижалась к Патрису и сказала:

— Мне кажется, что мне семьдесят лет! Что мы старички, страдающие ревматизмом, и наши внуки катаются на санках возле гостиницы…

Голос ее, подпрыгивающий вместе с ней на ухабах, был прерывистым. Патрис же смеялся, довольный прогулкой, восхищаясь пейзажем, вдыхая чистый морозный воздух. Она вдруг вытянула шею: кто-то ехал им навстречу на лыжах. Даже не успев узнать его, Элизабет почувствовала, что ей стало дурно. Человек быстро проехал мимо нее. Но взгляды их успели встретиться. Она повернулась к Патрису, который, видимо, ничего не заметил.

— За гостиницей «Гора Арбуа» есть небольшая деревенька. Хорошо бы заехать туда.

— Ладно, — ответила она слабым голосом.

Элизабет была в бешенстве, что Кристиан увидел ее в этих нелепых санях, завернутую вместе с мужем, как хилые горожане, в покрывало. Уж если и суждено ей было встретиться с ним, так при более выгодных для нее обстоятельствах. Кучер покачивался на козлах. Лошадь, вздрагивая крупом, задирала хвост, роняя на снег кучи навоза.

— Какое счастье! — воскликнул Патрис. — Этот снег, эта тишина, этот звон колокольчиков! Но только в следующий раз оденемся потеплее!

— В следующий раз? — пробормотала она.

— Да. Мне хочется еще покататься на санях. А тебе?

Она вздохнула, прислонилась к нему и сказала со смехом:

— Да, дедуля.

ГЛАВА II

Стоя в очереди перед кассой канатной дороги, она вдруг услышала тихий голос за спиной:

— Здравствуй, Элизабет.

Она узнала любезную ироничную интонацию и обернулась.

Кристиан протиснулся к ней через ряд пассажиров. Он улыбался ей с высоты своего роста. Белые зубы и зеленые глаза сверкнули на его смуглом лице.