— Мне не очень хочется, — ответил он. — Но ты можешь спокойно подняться на Рошебрюн.

— Неужели ты хочешь просидеть весь день в гостинице, как вчера?

— Нет. Я буду ждать тебя в баре у первой опоры, а потом пойдем в «Мовэ Па» попить чаю. Ну как, согласна?

Элизабет взглянула на него с благодарностью. Волей-неволей ей придется пойти вместе с мужем.

Все прошло так, как предложил Патрис. В половине третьего, когда он садился за столик в баре, Элизабет поднималась вверх. Затем она спустилась с горы Рошебрюн вместе с остальными лыжниками и, сменив направление, поехала по проторенному следу прямо на ферму. У нее словно выросли крылья. Но в ногах Элизабет почувствовала противную дрожь, и ей не захотелось входить в дом. Не снимая лыж, она постучала палкой об оконный переплет. Кристиан выглянул в окно. Элизабет сделала ему знак выйти. Выходя, он едва не задел головой за притолоку, небрежно демонстрируя свой рост и широкие плечи. Не глядя ему в лицо, Элизабет быстро проговорила:

— Я не могу долго здесь оставаться! Патрис ждет меня внизу.

Был ли он готов к такому известию? Кристиан насмешливо улыбнулся, обнажив свои белые зубы.

— Жаль! — ответил он. — Я договорился перенести на завтра частный урок, который у меня должен был быть сегодня.

— Я же не знала…

— Естественно… Когда я увижу тебя?

— Завтра, — ответила она на всякий случай.

— Я же сказал тебе, что это невозможно.

— Тогда послезавтра.

— Ты сможешь освободиться, Элизабет?

— Постараюсь.

— Тогда я буду ждать тебя до трех часов.

— Хорошо, — сказала она.

Она была рада тому, что свидание откладывалось. Кристиан сделал шаг вперед. Неужели он попытается удержать ее?

— До свидания, я убегаю, — быстро сказала она.

Элизабет покатилась с горы, и мысли ее летели быстрее, чем ее собственное тело. Она радовалась тому, что переборола свой соблазн. И в то же время сожалела об этом. Она до сих пор не могла забыть сладостных минут, испытанных ею в объятиях Кристиана. Но чем больше она думала об этом, тем больше ей хотелось быть с Патрисом, с которым она ни разу не испытала подобного удовольствия. «Кто же ты, Элизабет?» Этот вопрос не выходил у нее из головы. Она с одинаковой силой обвиняла и оправдывала себя. И не могла определить, где была права.

— Как скоро ты пришла, — сказал Патрис.

Она посмотрела на него, удивившись, что была уже перед ним, принадлежала ему.

— А теперь довольно лыж! — заявил он. — Я приглашаю тебя в «Мовэ Па».

Она последовала за ним, успокоенная, чувствуя, что принадлежит своему мужу без остатка.

День выдался спокойный. Немного покатавшись утром неподалеку от станции канатной дороги, Элизабет и Патрис решили пойти после обеда на соревнования по прыжкам с трамплина в Межеве. Амелия, которая тоже не хотела пропустить это зрелище, присоединилась к ним в последний момент. Несмотря на мороз, народу собралось очень много. Патрис обмотал вокруг шеи шарф. Он хрипло дышал и кашлял. С регулярным интервалом один из спортсменов скатывался сверху, взмывал с трамплина в воздух словно птица, парил в небе, наклонившись вперед, затем приземлялся, хлопнув лыжами о снег, вздымая искрящуюся морозную пыль. Некоторые прыгуны приземлялись неудачно и летели кубарем по наклонной плоскости. Другие доезжали до конца площадки и резко притормаживали под дружные аплодисменты и одобрительные крики. Элизабет была в восторге от этой демонстрации силы и красоты. Прыгуны, лица которых она могла разглядеть, были похожи на полубогов, загоревших на солнце.