— С ума сойти, — выдохнула Лив. — Никогда не видела ничего подобного.

Сэрафина находилась в трансе. Ее тело парило в нескольких сантиметрах над каменной плитой, складки платья водопадом ниспадали по уступам алтаря. Она накапливала огромную силу.

К подножию горящей пирамиды подошел Ларкин, он приблизился к каменной лестнице и к…

…к Лене.

Она лежала с закрытыми глазами, протянув руки к костру, головой на коленях у Джона Брида и, похоже, была в глубоком обмороке.

Джон тоже выглядел странно — пустой взгляд не выражал ничего, словно он тоже пребывал в трансе.

Тело Лены сотрясала дрожь. Даже отсюда я ощущал обжигающий холод, исходящий от пламени. Наверное, она жутко замерзла. Темные чародеи окружили костер. Их лица были мне незнакомы, но по огню их безумных золотистых глаз я сразу понял, что они — темные.

«Лена! Ты меня слышишь?»

Глаза Сэрафины распахнулись. Чародеи начали раскачиваться и петь.

— Лив, что происходит? — прошептал я.

— Они вызывают объявляющую луну.

Я не понимал слов, но все и так было ясно: Сэрафина призывает семнадцатую луну, чтобы Лена сделала выбор, находясь под действием какого-то темного заклинания. Или под давлением чувства вины, что ничуть не лучше.

— Что они делают?

— Сэрафина использует свою силу, чтобы передавать энергию темного огня и свою собственную Луне, — объяснила Лив, пытаясь запомнить все до мельчайших подробностей.

Как прирожденная хранительница, она не могла устоять перед соблазном фиксировать все происходящее для истории. Вексы носились по пещере, ударяясь о стены, а потом поднимались по спирали вверх, набирая силу.

— Надо спуститься туда, — сказал я.

Лив кивнула, Линк взял Ридли за руку, и мы пошли вниз, прижимаясь к стене и стараясь держаться в тени, пока не оказались на влажном песчаном дне пещеры, и тут я заметил, что пение прекратилось. Чародеи молча застыли на местах, неотрывно глядя на Сэрафину и костер, словно на них наложили заклятие молчания.

— Что делаем дальше? — побледнев, спросил Линк.

Кто-то отделился от круга и вышел в центр. Я сразу узнал его по воскресному костюму и шейному платку, в котором он являлся мне в видениях. В белом летнем костюме он выделялся среди прочих темных чародеев и кружившихся вексов.

Абрахам, единственный инкуб, обладающий достаточной силой, чтобы вызвать из подземного мира столько вексов. За ним стояли Ларкин и Охотник. Все инкубы в пещере опустились на колено. Абрахам воздел руки к вихрю вексов и громко произнес:

— Пора!

«Лена! Очнись!»

Окружающие алтарь языки пламени взметнулись вверх. Джон Брид осторожно приподнял голову Лены, чтобы разбудить ее.

«Эль! Беги!»

Лена огляделась. Она не услышала меня. Не думаю, что она вообще что-то слышит сейчас. Она двигалась неуверенно, не понимая, как оказалась здесь.

Абрахам подошел к Джону и медленно поднял руку. Джон дернулся, взял Лену на руки и встал, как марионетка, подчиняющаяся кукловоду, дергающему за веревочки.

«Лена!»

Голова Лены упала набок, глаза закрылись, и Джон понес ее вверх по лестнице. Он выглядел как зомби и совсем не был похож на того крутого парня, которого все мы знали.

— Лена не в себе! — шепнула Ридли мне на ухо. — Она не понимает, что происходит, так действует темный огонь.

— Но зачем им это надо? Лена же должна быть в сознании, чтобы объявить себя?

Я думал, по-другому и быть не может. Ридли долго смотрела на огонь, а потом вдруг сказала необычно серьезным голосом:

— Объявление — акт свободной воли.