— Все в порядке, Рори, все хорошо.

— Я люблю тебя, люблю, Джейни. Ох, если я потеряю тебя, то сойду с ума.

— Все в порядке, Рори, ты не потеряешь меня.

— Ты всегда будешь любить меня?

— Всегда.

— Обещаешь?

— Да, обещаю.

— И я никого не буду любить, кроме тебя, я просто не смогу. Ох, Джейни, Джейни…

Уже позже ночью, когда лампа была погашена, а Рори уснул, Джейни лежала в его объятиях, но сон не шел к ней. Все произошло не так, как она ожидала, совсем не так. Возможно, она так никогда и не найдет в этом удовольствия. Бабушка говорила, что некоторым женщинам это не нравится, а другим только подавай. Что ж, она не из тех, кому это нравится, теперь уже это ясно. А может, это Рори все испортил, швырнув ее в стену, потому что она упомянула Джона Джорджа?

Реакция Рори на любое упоминание имени Джона Джорджа была очень странной. Джейни поняла его, когда он не захотел поехать в тюрьму, ведь Рори испытывал страх в замкнутом пространстве, но она никак не могла понять, почему он никогда не говорил о Джоне Джордже. А когда кто-то называл его имя, Рори молчал. И так грубо обошелся с ней сегодня только потому… Просто поразительно.

Накануне свадьбы, в прошлое воскресенье, Грэн советовала ей:

— Если он поднимет на тебя руку, хватайся за кочергу. Всегда держи ее под рукой. Но будь осторожна, девочка, если ты откажешь мужу, он приведет священника, и тот установит факт неповиновения. Так что удовлетворяй его желания, а не то гореть тебе в аду.

Джейни посмеялась над словами бабушки, обняла старуху, и они уже вместе хохотали до тех пор, пока по щекам не покатились слезы. Последними словами Джейни в этом разговоре были:

— Не волнуйся, бабушка, со мной ничего такого не случится. Я же выхожу замуж за Рори, а я его очень хорошо знаю.

И вот прошло всего несколько часов после свадьбы, а он швырнул ее к стене, да так сильно, что плечо все еще болело. Странная штука эта жизнь.

Глава 3

Септимус Кин умер, и еще четыре недели после его похорон Рори продолжал приносить собранную квартплату в Берчингем-Хаус. Каждый раз мисс Кин принимала его в кабинете, но в эту пятницу вечером она встретила Рори в холле.

— Оставьте сумку здесь, мистер Коннор, мы займемся делами попозже. Кстати, вы не торопитесь?

На самом деле Рори торопился, очень торопился к Джейни, чтобы посидеть с ней у камина, вытянув ноги к огню. И еще надо было поговорить с Джимми, узнать, удалось ли ему получить заказ… и не слышно ли чего-нибудь о братьях Питти… Питти. Рори готов был отдать правую руку, только бы добраться до них. Ненависть к братьям буквально пожирала его. Похоже, и они не собирались оставлять его в покое, потому что возле верфи шныряли какие-то люди, видимо, что-то вынюхивали. Чтобы начать работать на реке, Джимми требовались заказы, но эти звери Питти не подпускали к реке чужих. Ничего, Бог даст, он еще расквитается с ними.

— Нет-нет, я не тороплюсь, — ответил Рори.

— Я хотела с вами кое-что обсудить. Как раз собиралась пить чай, вы не составите мне компанию?

Дочь старого Кина приглашает его выпить с нею чая! Вот это да! Рори отказывался верить своим ушам.

— Возьмите у мистера Коннора пальто и шляпу, — приказала Шарлотта служанке.

Затем Рори проследовал за хозяйкой в конец холла, а оттуда они прошли в длинную комнату. Справа у стены горел большой камин с чугунной решеткой и мраморной полкой, на обоих концах которой стояли вазы, а над самой полкой висел портрет покойного Кина.

Комната была выдержана в коричневом цвете, диван перед камином и два больших кресла по бокам покрывали коричневые вельветовые чехлы, вся мебель была коричневой, полированной, а массивные зеленые портьеры на окнах обрамляла коричневая бахрома.