– Я для нее больше, чем Мать-Собака! Я ее истинная Альфа!

– Но она уже не сосунок! – На этот раз Счастливчика разобрало любопытство, оказавшееся сильнее осторожности. Ему во что бы то ни стало хотелось понять, что движет Сталью. – Зачем она тебе, Сталь? Почему ты так упорно пытаешься вернуть этих щенков? Ведь они тебе не нужны, ты сама убила Вертушку!

«Проклятый мой язык, кто тебя просил это говорить? – мысленно взвыл Счастливчик, услышав гортанный рык Стали. – Почему ты не мог промолчать?»

Вся его недавняя храбрость испарилась без следа, Счастливчик припал к земле и задрожал. Сталь кинулась на него, разинув страшную пасть.

«Одному мне с ней ни за что не справиться! Собака-Земля, неужели мне настало время уйти к тебе?»

Счастливчик сморщился, ожидая нестерпимой боли, треска рвущейся шкуры и тупого удара когтей. Но вместо этого он увидел, как маленькая, по-щенячьи округлая фигурка ринулась на Сталь. Послышался истошный вопль боли, и страшная предводительница Свирепых псов кубарем откатилась в сторону.

Не в силах сдвинуться с места Счастливчик, как зачарованный, смотрел на Лизушку, которая храбро впилась своими острыми зубами в заднюю лапу Стали и грызла ее с такой яростью, что желваки играли на щеках. Кровь потекла из раны, морда Стали исказилась от боли.

И тогда Лизушка, словно испугавшись собственной жестокости, разжала челюсти.

– Бежим! – пролаял Счастливчик.

Они повернулись и бросились наутек.

Они слышали позади хруст веток, топот лап и хриплое дыхание Стали. Ужас гнал их вперед. Счастливчик мчался, не чуя под собой лап, но вскоре с облегчением услышал, что бег Стали сделался прерывистым, видно, рана давала о себе знать. Выходит, Лизушка не зря работала зубами!

«Может, еще не все потеряно!»

Возле границы лагеря Счастливчик подобрался всем телом и прыгнул Перекувырнувшись, он клубком вкатился в лагерь и хрипло тявкнул от облегчения, заметив вбегающую следом Лизушку. Вскочив, он прислушался, но хруст веток стих. Видимо, Сталь остановилась, не доходя до лагеря. На этот раз они спаслись, но Счастливчик видел злобный блеск беспощадных свирепых глаз, в упор глядевших на него из-за деревьев.

«Неужели она нападет? Но ведь она понимает, что я могу разбудить весь лагерь!»

– Я еще вернусь!

Безумный леденящий кровь вопль эхом прорезал ночную тишину, затем Сталь повернулась и пошла прочь, ни разу не оглянувшись. Через какое-то время послышался лай множества свирепых глоток, вторивших грозному предостережению своей предводительницы.

«Как они узнали, где мы? – в отчаянии подумал Счастливчик. Ужас превратил его кровь в лед. – Как они всегда узнают, где мы?»

Стая проснулась. Раздалось приглушенное тявканье, кто-то заскулил, сразу несколько собак вскочили со своих подстилок, прислушиваясь к вою свирепой стаи.

– Что? Что случилось? – хрипло пролаял Порох.

– Ой! Пахнет Свирепыми собаками и – ой-ой-ой – кровью! – завизжала Солнышко.

В миг вся стая оказалась на лапах. Собаки сгрудились в центре поляны, все выли, рычали и тявкали наперебой.

Лизушка затерялась в толпе, но вскоре пробилась к Счастливчику и жалобно прошептала ему на ухо:

– Я так виновата… Прости меня, Счастливчик!

Дальше он не расслышал, тихий голосок Лизушки утонул в общем лае и вое.

– Что случилось, Счастливчик? – тявкала Стрела.

– Во имя Собаки-Земли, что… – выла Кусака.

– Ой, это Сталь? Ой-ой, это она? – визгливо надрывалась Солнышко.