Ах, Фелан, Фелан, все-то у него получалось через пень-колоду. Даже в момент своего наивысшего триумфа, после поединка на Токкайдо, когда он, Влад, поверженный, израненный, лежал в пыли и умолял Фелана добить его, тот повел себя как слюнтяй.

«Ты же воин,– просил Влад,– так убей меня».

«Ни в коем случае, квиафф! – ответил тот. Он смотрел на Влада с уничижительной жалостью, как на какого-то слабака.– Я не только воин,– добавил он,– я еще и человек. И ты человек. Может, к тому моменту, когда ты получишь право на родовое имя, ты поймешь, что это значит – быть человеком».

«О-о, теперь я понимаю, что значит быть человеком, Фелан. Очень хорошо понимаю…» В чем-то Келл, конечно, прав. Быть воином, то есть быть выведенным в идеальных условиях Хранилища, иметь набор генов, который позволяет клансмену претендовать на самые высокие должности в органах управления рода, еще не все. Какие претензии с этой точки зрения можно было предъявить Чисту, а какой же мразью он оказался! С другой стороны, Влад не мог быть никем иным, как только воином. Происхождение происхождением, но его и воспитывали соответствующим образом. Он создан для боя, как птица для полета. Каждый извив его души, весь строй его внутреннего мира был запрограммирован на сражение, на победу.

Только теперь он стал понимать, что в чем-то Фелан был совершенно прав, что надо стать чем-то большим, чем просто храбрый рубака, иначе мечта так и останется мечтой, а вера в собственную исключительность пустым бахвальством.

Победа над врагами означает, что твой наследственный материал вытеснит их гены из Хранилища, однако этого далеко не достаточно. Идеальный вариант, если его наследственные клетки окажутся единственными. Среди женских особей тоже должно произойти подобное выправление наследственной линии – вот когда осуществится мечта Керенского. Однако подобный вариант развития недостижим в принципе, ибо война за сохранение своих генов не утихает в этом мире ни на мгновение, пусть то будет среди вольнорожденных во Внутренней Сфере или верноподданных в Хранилищах Страны Мечты.

«Ладно,– решил Влад,– главное, что первый шаг сделан. Я получил родовое имя. Теперь только бы не продешевить». Он на мгновение представил, что начнется в зале, какими станут глаза Кричела, когда он объявит, ради чего затевал этот поединок.

Между тем в дальнем конце прохода, разделившего выстроенных в зале воинов на два равных отряда, появился хан Кричел и избранная Ханом Марта Прайд. Элиас объявил:

– Я – Хранитель клятвы. Согласны ли вы с тем, что сегодня на меня будет возложена обязанность представлять на нашем празднике Хранилище генов?

Возглас «Сейла!» раздался в зале. Это был традиционный ответ на подобный вопрос. Подобное единодушие вконец испортило Владу настроение. В другом месте, в другое время должна была состояться церемония присвоения ему родового имени. Другой человек должен был представлять здесь Совет клана, который определяет, по какой линии следует именовать достойного кандидата. Хотелось бы взглянуть в глаза Наташе Керенской, услышать здравицу в свою честь из уст Фелана Келла. Где они теперь?.. Фелан Келл после церемонии отречения от кланов уже никогда не войдет в зал боевой славы… Хан Кричел настоял, чтобы именно он как Хан Клана Соколов возглавил церемонию от имени Хранителей наследственной программы. Влад не стал возражать.

– То, что здесь сейчас произойдет, должно навеки остаться тайной, мы будем хранить ее до самой могилы.

Речь Кричела неожиданно застопорилась – ритуальные фразы, взятые из обряда чужого рода, были ему явно не по душе. Куда с большей охотой он бы провел церемонию так, как это было принято среди Соколов, однако все детали предстоящего торжества были согласованы заранее.