— Ладно. Кстати, интересная история, но если думаешь, будто ее достаточно, чтобы испугать меня, ты ошибаешься, — уверенно сказала девушка.

Я посмотрел на нее. Катя пыталась казаться храброй, но я видел, что ее пальцы с силой впились в корпуса телефонов.

Я показал Кате на коридор, ведущий вглубь здания. Девушка пошагала вперед гораздо менее уверенно.

Катя навела телефон на лежащий в проходе грязно-белый комок и выругалась дрожащим голосом

— Это… Это кот!

— Может, бомжи игрались? — Неуверенно спросил я, хотя сам уже понял — дело не в бомжах. — Или сам забрел и умер…

Шерсть на пузе животного была окрашена в красный, но мне не нужна была истерика девчонки в первые же минуты, поэтому я приобнял вздрогнувшую Катю за плечи и повел ее мимо кота.

После поворота мы оказались в более узком коридоре. Я заметил на стене запыленный щит с планом здания. И вздрогнул — выходов на плане не было.

Катя нервно подергала ручки дверей и чертыхнулась, стирая с ладоней сажу. Первые две комнаты были закрыты.

Я увидел еще одну тушку у стены — кажется, там лежала мертвая крыса. Мы шли будто по мерзким хлебным крошкам.

Чем дальше мы шли, тем более обгорелым казался этаж. Добрались до лестницы, поднялись на второй, где вроде бы все выглядело получше.

Мы что, действительно создали легенду для этого места?

Предположим, я действительно призвал нечто, питающееся страхами, и изменяющее пространство под то, что будет неприятно и страшно видеть людям. Что в таком случае существо могло нам показать, чтобы вызвать самый больший страх, если я рассказал Кате ужастик про людоеда?

Я толкнул очередную дверь… и она вдруг открылась. В комнате был беспорядок. На узком столе стоял ноутбук. На кровати лежал некто, накрытый одеялом.

— Слушай, может, не будем заходить? — быстро спросила девушка. — Ты выиграл. Я боюсь. Давай просто уйдем, я думаю видео и так будет бомбой.

— Интересно, — пробормотал я. — Перевернутые стулья и столы, сдвинутый ковер. Кать, смотри, комната действительно выглядит, словно в ней боролись. Смотри — на полу и стенах темные следы от ладоней, будто жертву волокли, а она цеплялась окровавленными руками за все, что могла.

— Выглядит ужасно, — пробормотала девушка. Она щелкнула выключателем на стене, но лампочки не загорелись. — Блин, Артур, не заходи-и…

Я шагнул через порог, подошел к ноутбуку на столе. Щелкнул клавишей включения, но кнопка не нажалась, как и другие. Я поднял ноутбук — слишком легкий для настоящей техники. Бутафория.

Дошел до кровати, на которой угадывался чей-то силуэт, и под громкий взвизг девушки сдернул одеяло на пол.

— Манекен? — неверяще произнесла она — Кукла? Я думала, тут будет кто-то из твоих знакомых.

— Может, он так показывает, что люди для него — не больше, чем вещи. Ладно, давай дойдем до конца и закончим с этим.

Я вышел в коридор. Катя, пятясь, вышла следом.

— Слушай, может, это глюк, но мне показалось, что манекен шевельнулся, — нервно сказала девчонка, не отрывая взгляда от кровати.

— Ты просто чересчур нервничаешь, — мягко сказал я, закрывая дверь. О том, что кукла действительно лежит немного в другом положении, я говорить не стал, как и о вязком густом тумане, который клубится за окном.

Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Катя все еще не заподозрила подвоха, хотя снаружи здание выглядело двухэтажным.

Здесь изменения стали серьезнее. По полу были разбросаны какие-то бумаги. Ради интереса я поднял пару листов.

— Что это? — подрагивающим голосом спросила девушка.

— Заявления на жильца, Старкина Ивана. Написаны студентами.

Девушка мазнула лучом фонарика по стене, осветив массу выцветших листов, прилепленных скотчем.