– Бедный Йорик, – задумчиво сказал за его спиной Санди.

– Что? – не понял Райан.

– Тебе надо бы сейчас промолвить: «Бедный Йорик», – пояснил Санди. – Это из пьесы.

– Ах, – вспомнил Райан, – эта старая пьеса!

Он поддал череп ногой, и тот снова скрылся в пыли.

Тоннель стал расширяться, и теперь они оглядывались друг на друга и старались держаться поближе. Впереди, перегородив дорогу, замаячило что‑то вроде портика причудливой и в то же время тяжеловесной формы, опирающегося на белые колонны. Тропа вела прямо туда, и Райану пришлось нагнуться, чтобы войти под свод. Санди последовал за ним, и тут пол под ними покачнулся. Падая, они уцепились за колонны, с ужасом ожидая следующего толчка, а за ним – жутких последствий землетрясения, которому приспичило случиться именно теперь. Но все было тихо. Райан отпустил колонну и сделал осторожный шаг вперед. Пол под ним снова качнулся, но сейчас он уже не потерял присутствия духа. Просто пол портика был качающимся, да и вообще каким‑то странным – неровным, шипастым, ребристым. И потолок был не сплошной: нависая над головой, в темноте белели ничем не покрытые стропила. Впереди портик переходил в зал; его колонны шли двумя непараллельными рядами, изгибаясь и соединяясь там, над головами, где света Цветка было уже недостаточно. Райан любил модерн, но, как говаривала Чиа, во всем хороша мера.

– А‑ах! – он чуть не оступился. Пол портика от пола зала отделяла широкая черная щель. Райан остановился на ее краю.

Санди, давно уже тревожно оглядывавшийся, вдруг нервно хихикнул.

– Знаешь, – спросил он, – где мы?

– Ну?

– Это скелет какого‑то большого зверя. Портик с колоннами – это пасть с зубами, а идешь ты по его нижней челюсти. Впереди грудная клетка с ребрами.

Ну надо же, и как он сам не догадался!

– А башка у него почему шатается?

– Отрублена, – констатировал Санди, осмотрев щель, на краю которой замер Райан.

Ох уж этот Бертран!

– Мне две вещи непонятны, – сказал Райан. – Как такая большая тварь могла вползти в такой узенький коридор – ей же здесь не развернуться! – и как предыдущий герой ухитрился оттяпать ей башку. Ему для этого надо было стоять хотя бы сбоку, а голова занимает всю ширину коридора, и путь один – в пасть.

– Тут‑то и лежит решение. Чудовище‑это, видимо, одна из систем охраны, заложенная при строительстве. Его сразу замуровали в тоннеле. А герой… Ты будешь смеяться, если я выскажу свое предположение. В общем, человек необыкновенной силы позволил Стражу взять себя в пасть и, будучи уже в глотке, срубил голову изнутри. Человеческих останков я тут не вижу, а значит – ему очень повезло, что Страж в конвульсиях не расплющил его и не утопил в крови. Правда, – Санди оглядел тоннель, – в таких тисках и в агонии‑то особо не побьешься.

Да, Бертран явно был не промах. Хм… если только отсечение головы послужило причиной смерти Стража. Райан был циничен. Почему бы не предположить, что Страж помещен сюда уже мертвым, скелетом, то есть той же декорацией, а какой‑то прохожий тип из чистого хулиганства оттяпал череп чудовища, чтобы покрасоваться в собственных глазах и обозначить свой путь. Райан и сам в соответствующем настроении мог бы так пошутить.

Они миновали Стража.

– А не зря ли мы идем? – спохватился Санди. – Тот крутой парень, что убил Стража, наверное, уже присвоил наш приз?

– Ничего подобного нет в легендах, – обрубил Райан эту робкую, на пятьдесят процентов верную догадку.