– Не будем лукавить, – отозвалась Риз, с ликованием чуя близость победы. – Не разбираться в нем ты будешь от силы два дня. Такие, как ты, учатся быстро.

Ему нравилась эта сказка. За каждым словом здесь вставало море.

– Я согласен, – сказал он.

Канун. В этот день мы бываем полны надежд и опасений. Риз обошла дом, чтобы убедиться, что оставляет его в порядке. В гостиной, в торжественной обстановке, Эдвин прощался с Джейн, и она не хотела им мешать. Она остановилась на кухне, которую любила больше, чем любую другую комнату дома, и прижалась лбом к оконному стеклу: за ним начиналась беспросветная ночь, куда скоро ей предстоит уйти. Дом останется здесь. Рамсей… Одна и на всю жизнь любовь, как и пристало морячке. «Баркарола» рвалась от причала, как собака с цепи.

Негромкий, но властный стук в дверь заставил ее вновь спрятать чувства под личину уверенной в себе силы. Не желая тревожить домашних, она прошла в прихожую и сама открыла дверь.

– О‑ля‑ля! – вырвалось у нее. – Вот уж кого не ждали!

В прихожую скользнул одетый в зеленое эльф четырех футов ростом.

– Есть в доме чужие? – спросил он, не поздоровавшись.

Риз помялась.

– Кроме Клайгеля, разумеется, – с тонкой жесткой улыбкой сказал Амальрик, демонстрируя свою осведомленность.

– Нет, – ответила Риз. – Но завтра ты нас уже не застал бы.

Она провела гостя на кухню, и тот ловко вскарабкался на высокий табурет. Риз села напротив.

– Я не буду выделять в отдельную тему вопрос о том, почему, встретив принца, ты не поставила об этом в известность Светлый Совет, – резко сказал он. – Ты решила использовать его по‑своему, не так ли?

– Твои цели благороднее? – прищурилась она, готовая идти ва‑банк.

– Они не были такими всегда, – не стал спорить эльф, – но сейчас я выступаю от имени Совета.

– Ты всегда любил говорить от его имени, даже когда он тебя не уполномочивал.

– Я говорю об общей беде. Райан. Он обрел Могущество. Это новый Бертран. Это хуже Бертрана, потому что Бертран был героем, хотя бы и с черной окраской, он способен был на великодушный поступок, на красивый жест. Нет ничего страшнее ничтожества, получившего возможность отыграться!

– Послушай, мальчишка уже пострадал на этом деле! Не хочешь же ты и в самом деле выставить его против Райана?

– Принц Белого трона – единственный, кто способен противостоять Черному, – возразил Амальрик, – а в данном случае он просто обязан это сделать.

– Нет уж, давай так: он никому ничего не обязан!

Амальрик улыбнулся с видом имеющего на руках сильный козырь.

– Ты не слыхала, Райан собирается казнить Королеву эльфов? Он сделает это публично, в целях демонстрации своей силы и Черноты.

– Это говорит лишь о том, что вы получите новую Королеву.

– Одно маленькое «но». Новая не будет той женщиной, которую любит молодой Клайгель. Я должен говорить с ним.

Санди сидел в своей комнате, погрузившись в думы, мечты и самооценки. Постель была разобрана, из‑под одеяла выглядывал уголок подушки в наволочке из темного ситчика в цветочек. На столе горела свеча, и стены терялись во мраке. Дверь скрипнула, Санди обернулся.

– Вы? – только и сказал он.

– Время не ждет, – отозвался Амальрик. – У нас есть несколько минут для разговора. Я явился за вами. Королева в беде.

Санди откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

– Значит, – сказал он, – теперь вам понадобился я? Я оставил ее на вас; как же вы допустили, чтобы она попала в беду?

Амальрик хлопнул ладонью по столу.