— Я сам хотел предупредить вас об этом, — возразил Бирн.

— Расчет получите у лорд-сенешаля. И чтобы сегодня к вечеру вас не было в Норландии! До свиданья!

— Прощайте, сэр! Не желаю вам ничего хорошего, потому что хорошего не будет!

Бирн ушел, а Мундфит остался в состоянии полной растерянности, которая совершенно противоречила только что сказанным им непреклонным словам.

— Да, кажется, это действительно конец, — пробормотал он, спустился в свое уютное подземелье, открыл несгораемый шкаф и начал складывать в объемистый портфель ценности и важные документы.

Затем он позвонил по междугородному телефону своему чикагскому поверенному.

— Алло, Селлерс! Эго я, Мундфит! Кажется, нашей игре приходит конец! — Голос его при этих словах был уже совершенно спокоен. — Вы слушаете? Пришлите к воротам две машины… Что? Нет, только две, для меня и мистера Фланагана с супругой… Остальные? Пусть выкручиваются как знают… Да, вот что, Селлерс! Может статься, будут попытки захватить машины, поэтому пусть они скрываются за кустами, а сигнал вызова — три выстрела из пистолета… Повторяю, три… Алло, алло, Селлерс! Вы слышите меня? Селлерс!

Но в трубке телефона была мертвая тишина, и напрасно Мундфит надрывал голосовые связки.

— Черт возьми, — пробормотал он, вытирая со лба холодный пот, — связь прервана. Видно, они разузнали, где проходит кабель. Я имею дело с опасными противниками.

Как бы подтверждая справедливость слов Мундфита, электрические лампы в его секретном убежище мигнули и погасли. Беспросветный мрак окружил Томаса Мундфита.

«Как хорошо, что я успел собрать ценности и позвонить», — подумал он.

Зажав портфель под мышкой и освещая себе дорогу спичками, Мундфит выбрался наверх и с грустью взглянул на потайной люк, который захлопнулся за ним, очевидно, в последний раз.

«Да, все, — подумал он. — Жизнь сильнее выдумки. От жизни не скроешься…»

* * *

Юных пажей из апартаментов королевы вызвал лакей Вильям, тот самый, который прислуживал им по утрам. Он отвел их в уголок и шепнул с таинственным видом:

— Майк, Энтони, мальчики, вас немедленно просит в свою комнату мистер Бирн!

Мальчики поняли, что случилось что-то очень серьезное, потихоньку удалились и вскоре были у Бирна.

— Ну, друзья, поздравляю! — воскликнул тот, улыбаясь, и обнял ребят. — Конец вашему заключению в Норландии!

— Ура! Ура! — заорали ребята в необузданном восторге. — Значит, домой, да? А как Норландия?

— Норландии крышка!

Джером Бирн коротко рассказал ребятам о событиях последних дней, когда он, занятый делами, совсем не мог видеться с Антоном и Мишей.

— Мистер Мундфит отверг требования трудящихся Норландии, и трудящиеся сегодня ночью покинут эту страну. Так было решено заранее на тот случай, если наш ультиматум будет отклонен!

Ребята снова принялись выражать свои восторги, но их прервало появление придворного портного и придворного башмачника. Они принесли два удобных и легких шерстяных костюма и две пары прочных башмаков: все это было сделано по тем меркам, которые мастера сняли с мальчиков, готовя им одеяния пажей.

— Вы же не можете явиться в Штаты такими попугаями, — сказал Бирн, — вот товарищи и позаботились о вас.

Миша и Антон тепло поблагодарили мастеров, и те, убедившись, что одежда и обувь пришлись по мерке, распрощались с Бирном и мальчуганами.

* * *

Наступила ночь.