Александр Власов. Приключения первоклассника
Много дивного на свете, Стоит дверь лишь распахнуть; Подойдите ближе, дети: Я вам что то расскажу… Эдмунд Шклярский, «Много дивного на свете»
Предисловие
В разговорах со мной детки порой заявляют, что им трудно живётся. В школе долго тянутся уроки, после школы надо идти на дополнительные занятия к репетиторам, потом выполнять домашние задания, а кого то еще ждут занятия в спортивных секциях или учреждениях дополнительного образования по линии культуры (например, в художественной и музыкальной школах). Короче говоря, времени на всяческие развлечения почти не остаётся. А хочется и на улице собак погонять, и в мобильнике посидеть, и в компьютерные игры поиграть. Ещё ребятки ноют, что родители отказываются дарить им дорогостоящую технику, которая вкупе именуется гнусным словом «гаджеты» – всякие там планшеты и смартфоны. Многие возмущаются нежеланием пап и мам покупать по первому требованию игрушки, шоколадки, чипсы… И вот из за всего этого пузатая мелочь называет свою жизнь тяжёлой. Слушаю я их и думаю: «Не знаете вы, что такое по настоящему тяжёлая жизнь. Эх, хоть на денёк отправить бы вас во времена моего детства, когда школьники чуть ли не ежечасно сталкивались с такими испытаниями, которые современные мальчики и девочки даже и представить себе не могут!» А жилось нам, тем, чьи школьные годы выпали на вторую половину восьмидесятых – первую половину девяностых годов, действительно сложно. Тут тебе и перестройка, и распад Советского Союза, и шоковая терапия, и прочие прелести переходного периода… И всё это в первую очередь отражалось на нас, детях, – самой незащищённой части общества. Вот об этом то я и хочу рассказать подробнее.
Часть 1. Испытания начинаются
Глава 1. Проверка на прочность
В первый класс единственной средней школы, расположенной в нашем поселке городского типа Серебряные Пруды, я, Александр Семёнов, пошёл 1 сентября 1986 года. До этого воспитывался в домашних условиях (со мной в отсутствие родителей, которые были на работе, сидел дедушка, который научил меня читать, писать и считать), поэтому, окунувшись в новую жизнь, оказавшись в незнакомом окружении, испытал такое чувство, будто меня окунули с головой в прорубь. Хотелось выть в голос, кататься по земле, рвать волосы и биться головой об стену. «За что? За что?» – мысленно твердил я, глядя полными слёз глазами в пасмурное осеннее небо, но ответа не получал. Что же было плохого в тех моих первых школьных днях и неделях? Во первых, из тридцати семи детей, входивших в состав нашего 1 «б» класса, подавляющее большинство пришли из детского сада «Ручеёк», так что они уже были сплочённым коллективом со сформировавшейся иерархией, и к «домашним» детям (а таковых в классе и было то человек пять) относились высокомерно и презрительно. Во вторых, учителя практически не занимались нашим образованием, пустив по сути дела всё на самотёк и проявляя в общении с детьми равнодушие и чёрствость. Меня, привыкшего к уважительному и внимательному отношению со стороны взрослых, такая ситуация просто шокировала. Свою лепту в общую ситуацию вносило и то, что многие образовательные учреждения, в первую очередь средние школы, в ту пору практически не финансировались. Это было связано с серьёзными экономическими трудностями, которые испытывал уже агонизирующий СССР. Предоставление коммунальных услуг, организация питания, дополнительное образование в виде кружков и секций – всё это находилось в состоянии полного упадка. Вот по этим то причинам школа и показалась мне сущим адом. Но всё таки мне удалось пройти экзамен на выживание – продержаться первую учебную четверть. |
