— Но что я мог сделать? — с безнадежным отчаянием сказал он вслух. — Они бы просто убили меня, и это никому бы не помогло, черт все побери!

Доехав до главного шоссе, он повернул на юг, в Сан-Бернардино, до которого было лишь несколько миль. Ему было нужно выпить. На въезде в городок он припарковал машину возле бара и вошел внутрь.

Там было почти пусто. Бармен, толстый, круглолицый, махнул полотенцем по барной стойке.

— Да, сэр? Что вам угодно?

— Двойной скотч.

Бармен стал наливать выпивку, и Хэчу показалось, будто он что-то тихо пробормотал.

Нервы у Хэча были напряжены, и он рявкнул громче, чем собирался:

— Разумеется, вы получите чаевые! Но невежливо выпрашивать их!

И без того круглые глаза бармена стали еще больше. Он попытался заговорить, поперхнулся и лишь что-то бессвязно забормотал. Хэчу почувствовал, что раздражение его растет.

— Черт побери, но я же слышал вас, разве не так?

— Но я ничего не говорил…

— Он прав, мистер, — раздался еще один голос. — Наверное, вы надрались куда сильнее, чем выглядите.

Хэч повернул голову и увидел долговязого ухмыляющегося юнца, сидящего на несколько табуретов дальше вдоль стойки. Он молча выпил свою порцию и, сожалея о своей вспышке, заплатил щедрые чаевые и пошел к выходу. На ходу Хэчу показалось, что бармен пробормотал ему в спину какое-то оскорбление, но он проигнорировал его.

На улице стоял человек, еще один шел к бару поодаль. Но мгновение Хэчу показалось, что он узнал Джерольда, но в слабом свете он не был уверен. Второй, подойдя, коснулся руки Хэча. Его лицо было желтым в свете уличных фонарей, неестественно бледным, с мешочками под глазами и густыми черными усами. Он сказал, или Хэчу показалось, будто сказал, потому что губы его не двигались:

— Его нужно обыскать. Джерольд сказал, что он безоружен, но у него могло быть оружие в машине.

Обозреватель повернулся, изумленно глядя на него.

— Что?

Человек бросил на него стремительный взгляд, затем откинул лацкан пальто и показал серебряный значок тайной полиции.

— Вы — Хэч?

— Да.

— У меня приказ доставить вас в Лос-Анджелес.

Что-то сжалось у Хэча в желудке. Все-таки в тени прятался Джерольд. Агент продолжал говорить, хотя почему-то не шевелил губами. Какие-тот невнятные обрывки:

«…он не станет сопротивляться… но все равно, осторожно… Джерольд сказал… чертовски важно…»

И тут внезапно, со странной, фантастической уверенностью Хэч поняло невероятную правду. Он стал телепатом. Он читал мысли других людей.

Его пронзило, словно током, когда Хэч вспомнил о смерти Мэннинга и о том моменте, когда мир вдруг погрузился в темноту, а глаза умирающего стали громадными и… властными! Какое чудо произошло в тот миг? Какую невообразимую власть Мэннинг дал сознанию обозревателя новостей?

— Где Джерольд? — медленно спросил Хэч для проверки.

— Это неважно, — сказал агент вслух, но мысли его открыли больше. Джерольд ждал у двери бара. Он повезет Хэча в концлагерь. Но почему?

Без сомнения, он что-то заподозрил, когда обозреватель уехал. Возможно, решил, что Мэннинг мог открыть ему тайну телепатии. А сценка в баре продемонстрировала, что он прав.

В мозгу Хэчу завертелись суматошные вопросы. Агент взял его за руку и повел к черному лимузину. Хэч не сопротивлялся, понимая, что это бесполезно.

Он откинулся на спинку мягкого сидения возле агента, который переключил передачу, и машина рванулась вперед. Оглянувшись, обозреватель мельком увидел, что второй автомобиль едет почти вплотную за ними.