— Что ты знаешь об этом? — спросил я Миру.

— Мне рассказал об этом Старейшина Саймон, — ответила она. — Ты не совсем верил тому, что он говорил, но я верила. Она рассказал мне об этом большом волшебстве, которое Древние Ученые создали против каких-то своих врагов. В твоей коробочке было что-то, что он назвал Мор, или, по-другому, Черная Чума. Он сказал, что суровая жизнь смертных сделала их неуязвимыми для нее, дала иммунитет, но вот бессмертные…

— Да, — кивнул я, — мы, смертные, гораздо сильнее. Маленький народ жил здесь законсервированной жизнью, отгороженный от всего куполом. И первое же соприкосновение с настоящей жизнью, состоящей всегда из борьбы, погубило их. Они оказались неспособными бороться, неспособными выживать…

Я не сводил взгляда с лица Айяны, пока она не закрыла глаза и не перестала дышать.

Склоны были по-прежнему усыпаны яркими цветами, но песни фонтанов казались теперь насмешкой. Маленький народ погрузился в последний сон, и Смерть, вероятно, придет к ним, как добрый друг. Под землей все еще будут реветь железные монстры, пока последние серые люди не покинут их навсегда. Я вдруг подумал, а попытаемся ли когда-нибудь мы, смертные, раскрыть все здешние тайны — и тут же понял, что попытаемся и раскроем.

Вдалеке я видел черное облако, оно все еще росло и летело между серебряными зданиями. Я видел, как испуганные группки Притлов спешат к выходу наружу.

— Давай не терять их из виду, — сказала Мира. — Они приведут нас туда, где можно пройти через Завесу.

Вот так мы с Мирой покинули город бессмертных, город, плавающий в море. Теперь здесь действительно была Страна Призраков, наполненная мертвецами, что пытались противопоставить себя всему миру. Я оставил себе светящуюся волшебную палочку маленького народа, а затем вспомнил большой, светящийся шар и сказал Мире:

— Саймон, и другие такие как Саймон наверняка захотят прийти сюда и беседовать с шаром. Он может многому научить нас, смертных…

Затем я вспомнил о братьях, которых потерял. О заботливом Норте, и об Эли, которого в последний раз видел в образе Сияющего Человека, Потом подумал о матери, ждущей меня, и обо всех людях, живущих сейчас, и что будут жить после меня, и крепко взял Миру за руку.

— Вот наше наследие, — сказал я, — ожидающее смертных, которые рождаются, живут и умирают. Оно оставлено нам нашими предками, и мы непременно воспользуемся им.

50 МИЛЬ ВГЛУБЬ

— Мистер Блэйк! — кричали из усилителя. — Очень важно! Срочно! Вызываю мистера Блэйка!

Боб Блэйк поколебался, прежде чем войти в приемную «Межпланетной кинохроники». Его сильное, загорелое лицо было мрачным и взволнованным. Он шепотом выругался. Увидев через приоткрытую дверь толпу репортеров, толпящихся вокруг обезумевшего администратора.

— Еще нет никаких новостей, — пронзительным, нервным голосом говорила администратор. — Никто не слышал…

— Где Блэйк? — потребовал кто-то из репортеров. — Не может же он молчать вечно? Общественность хочет знать, что произошло с Буром Кейта? Почему вчера вечером оборвалась связь? Он еще жив там, на пятидесятимильной глубине? Мы хотим…

Блэйк отступил, кусая губу. Не стоило, чтобы репортеры заметили его. Не нужно показываться, пока ему нечего будет им сообщить. Но новости будут, должны быть, иначе босс не приказал бы Блэйку по видеофону немедленно возвращаться из усадьбы Кейта, расположенной в десяти милях отсюда.

Блэйк промчался по коридору в свой офис, проскользнул внутрь, закрыл и запер за собой дверь.