— Я всего лишь надеялся обеспечить себе старость. Но, подозреваю, таким, как вы, не понять затруднений, которые сопровождают жизнь обычных людей.

Ну не моральный урод ли? Оправдывает свою подлость бедностью. Что-то мне подсказывало, что кто-то вроде той же Грант не позволил бы себя купить. Или тот же Счастливчик, который тоже не относился к сливкам общества.

Бедняку не хватает многих вещей, а жадному — всего.

— Не давите на жалость. До старости вам далеко, а оклад у декана университета не самый плохой.

Мидуэлл слегка расстроенно вздохнул. Видимо, посчитал, будто это хорошая идея — надавить на жалость девушке. На другой, может, даже сработало бы. Но стоило же думать о том, что к седьмому году обучения профессиональная деформация все-таки уже наступает. Меня учили людей убивать, так неужели же после такого станешь сочувствовать чужой бедности?

— Хорошо, не буду. Так или иначе, я могу помочь вам найти лорда Лестера до того, как он или его присные доберутся до кого-то из вас. В ответ желаю, чтобы никаких домогательств не было. Да и, в конце концов, сперва вы меня ударили, а потом меня еще и избил кто-то из ваших друзей.

Удержаться от довольной улыбки мне не удалось, хотя стараний приложила много. Все-таки от мысли, что Френсис встал на мою защиту, без просьбы, без напоминания, грела, даже несмотря на то, кем на самом деле являлся мой ухажер. Быть может, он все-таки… хотя бы привязан ко мне? Пусть даже самую малость. Тогда бы мне стало куда легче жить, клянусь.

— Понятия не имею, о каких «моих друзьях» вы ведете речь, профессор Мидуэл, — заявила я с видом совершенно спокойным и безмятежным. — Никого из них я не просила о таком одолжении. К тому же, разве по силам студенту в одиночку справиться со своим преподавателем?

Судя по промелькнувшему во взгляде мужчины недоумению, об этом задумываться ему не приходилось.

— Вы дружны с профессором Бхатией.

Вот тут меня буквально сложило пополам от смеха. Профессор Бхатия — и стал бы кого-то избивать. Бред.

— То есть, вы действительно считаете, что декан стихийников прокрался к вам посреди ночи, чтобы подраться? Не считая того, что он и ходить-то без трости не может… Вы всерьез полагаете, будто нечто подобное в его духе? Вот если бы он вас тростью поперек спины взгрел — тут бы я еще поверила. Наверное.

Думаю, Киран Бхатия не стал бы размениваться на такие знаки внимания для кого-то вроде Мидуэлла. Таких нужно сразу убивать. Другое дело, что пока не за что.

— И кто тогда напал на меня?

Я пожала плечами.

— Да понятия не имею. Подозреваю, вы многим не нравитесь. С такими-то замашками.

Мужчина осознал, что ситуация получилась несколько неудачная для него. На меня давить напрямую было нечем. Потому что если он только выполнял поручения Лестера, то, вероятнее всего, мало о чем знает. Лорд явно не идиот, чтобы давать простому исполнителю больше информации, чем требуется для выполнения поручения.

— И знаете, конечно, я ничего не смогу доказать после нашей приватной беседы. Но тут есть один крохотный нюанс.

Тут я сделала многозначительную паузу. Мидуэлл смотрел на меня в упор.

Отец всегда говорил мне: «Катарина, нельзя принимать навязанные правила игры, иначе всегда будешь проигрывать. Устанавливай свои правила, как подобает Сфорца». Папа имел привычку говорить дельные вещи.

Я не позволю мерзавцу вертеть мной и ставить ультиматумы.

— Мне не требуется доказывать вообще ничего. И так поверят. А вот у вас будут проблемы в любом случае. Вот только, если вы, сэр, соизволите посодействовать полиции, возможно, вам пойдут навстречу. Ну так как?

Подозреваю, улыбка, появившаяся на моем лице, показалась собеседнику очень и очень недоброй.