— Да-да, собаки… клянусь вам!

— Успокойся, — прервал его Зефиро, — страх мешает тебе рассуждать здраво.

Ванго остановился.

— Тебе кажется, что тебя преследуют, — продолжал Зефиро.

— Что?

Ванго вцепился в рукав падре и стал яростно трясти его.

— Вы тоже… тоже считаете меня сумасшедшим?

В эту минуту они шли вдоль кирпичной стены, поодаль от дороги. Зефиро уверенным движением схватил Ванго, прижал его к телеграфному столбу и приподнял, так что юноша доставал до земли только носками башмаков.

— Успокойся, малыш.

Зефиро внезапно отпустил его, и Ванго рухнул к подножию столба. Падре небрежно потер плечо, словно его потревожила какая-то мошка.

— Кто тебе сказал, что на островах, в Лондоне и в шотландских лесах тебя преследовали одни и те же люди? Я же говорил тебе, что теперь среди них есть и наемники Виктора Волка. Вдобавок тебя ищет французская полиция. А ты уверовал в некую темную силу, в единого врага… В этом случае тебе остается только бежать к пропасти, словно ты загнанный олень, и прыгать вниз… Но если ты остановишься и спокойно поразмыслишь, то сможешь кое-что сделать.

Зефиро нагнулся и протянул Ванго руку, чтобы помочь ему встать.

— А она? Почему ты не говоришь о ней?

Ванго вздрогнул.

— О ней?

Он замер. О ней он никогда никому не говорил. Откуда же Зефиро знает? Ему чудилось, что его тайна вот-вот вырвется наружу. Он затаил дыхание, чтобы не выдать ее.

— Ну вот, мы почти пришли, — сказал Зефиро.

Он с улыбкой шагал впереди Ванго.

Зефиро спросил просто так, наугад. Но любопытство редко подводило его. Этот крючок он изредка забрасывал и в монастыре, и на него почти всегда кто-нибудь да попадался. «А она?» При этом вопросе бледнели самые добродетельные из монахов.

Она… Для каждого из них, даже для самого Зефиро, эти три буквы были символом какого-то определенного существа — иногда очень далекого, или мечтой, или призраком, или поводом для сожаления.

Так, под воображаемый шелест женских платьев, они молча дошли до центра города.

В тот же вечер двое бродяг расположились над Манхэттеном, среди строительных лесов на одной из башен, такой высокой, что иногда ее верх окутывали облака. Башня была не достроена. Рабочие ушли отсюда после того, как один из них сорвался вниз и разбился. Зефиро воспользовался тем, что стройку забросили.

Там-то, в трехстах метрах над Пятой авеню, они и устроили себе гнездо. Закапал дождик. Ванго уже развел огонь в чугунной бадье, найденной на стройке, а Зефиро продолжал стоять под майским дождем на конце массивной балки, висевшей над пустотой, и вглядывался в город.

— Он там, — сказал падре.

— Где? — спросил Ванго.

Зефиро указал на верхушку соседней башни. Эмпайр Стейт Билдинг сверкал в лучах прожекторов. Но почти все окна были темными. И только под самым шпилем ярко светилась длинная череда застекленных балконов.

— Вон там он и живет.

Ванго подошел ближе.

— Два месяца назад, — продолжил Зефиро, — я уж было решил, что достиг цели. Думал, что всё подготовил как следует. Виктор Волк был в этом номере на последнем этаже, но тут произошло нечто неожиданное.

— Что же?

— Я увидел там кое-кого…

Ванго ждал.

—.. увидел кое-кого и растерялся.

— Кого?

— Ты его не знаешь. Лифт остановился на восемьдесят четвертом этаже, раньше, чем нужно. Я был вооружен до зубов. Дверцы открылись. Передо мной стоял человек. Увидев его, я сразу понял, что сегодня мне Виктора не достать.