Затем был Таббл, Принц Путей Рассекающих Мысль, меняющий фазы от человека до кружащейся демонической формы и обратно. Безмятежный, тяжёлый, изящный; возрастом в столетия и очень хитрый; он носил бороду бахромой и имел бледные глаза, всегда широко раскрытые и невинные; он был мастером многих игр.

Я ждал, и Тмер последовал за Юртом, последовал за Табблом в ничто меж свёрнутых кольцами лент. Я подождал ещё, но ничего нового «места быть не имело».

– Конец отражениям, – известил я под занавес. – Но я по‑прежнему не знаю, что это значит.

– Что ты видел?

– Своего брата Юрта, – отозвался я. – И Принца Тмера из Прерывающих. И Таббла из Рассекающих среди прочей мишуры.

– Наиболее соответствует, – отреагировал Сухэй. – Абсолютно соответствует.

– Ну и?

– Как и ты, Тмер и Таббл – оба под Черным Наблюдением. Я понимаю так, что Тмер пока находится у Прерывающих, а вот Юрт, по‑моему, ушёл в землю где‑то в другом краю, не в Далгарри.

– Юрт вернулся?

Он кивнул.

– Он мог бы быть в маминой Крепости Ганту, – проговорил я в задумчивости. – Или же у Всевидящих есть замена – отдалённые пути Якоря, на краю Обода.

Сухэй пожал плечами.

– Я не знаю, – сказал он.

– Но к чему Чёрное Наблюдение… для каждого из нас?

– Ты ушёл в Отражение в прекрасный университет, – сказал он, – и ты обитал при Дворе Эмбера, который я полагаю высшей школой. Следовательно, я прошу тебя подумать. Конечно, разум, столь хорошо отточенный…

– Я сознаю – Чёрное Наблюдение значит, что мы встретились с некоей опасностью…

– Конечно….

– Но её сущность исключает меня. Если не…

– Да.

– Её следует связать со смертью Савалла. Так что она – некое политическое урегулирование. Но меня здесь не было. Я не знаю, какие из дел особенно горячи.

Он продемонстрировал мне ряд за рядом изношенные, но все ещё гладкие клыки.

– Пощупай дело о наследовании, – сказал он.

– О'кей. Допустим, Пути Всевидящих предлагают одного возможного наследника, Прерывающих – другого, Рассекающих – третьего. Допустим, в этом вопросе мы сидим друг у друга в глотке. Допустим, я вернулся в разгар вендетты. Так что, кто бы ни отдавал сейчас приказы, он поместил нас под наблюдение, чтобы оградить от сложностей. Я это высоко ценю.

– Тепло, – сказал он, – но все зашло гораздо дальше.

Я покачал головой.

– Я сдаюсь.

Откуда‑то донёсся завывающий звук.

– Подумай об этом, – отозвался Сухэй, – а пока я приглашаю тебя погостить.

Он поднялся и шагнул в бассейн, исчезая. Я прикончил остатки пива.

2

Лишь мгновением позже скала слева от меня замерцала и издала гулкий колокольный звон. Непроизвольно моё внимание сосредоточилось на кольце, которое Сухэй обозвал спикартом. И тут же я сообразил, что кольцо уже настроено и готово к защите. Интересно, насколько я его освоил и насколько я к нему приспособился за столь короткое время. Я стоял лицом к камню, с левой рукой, вытянутой вслед Сухэю, – куда тот шагнул сквозь сияющее пространство мимо чьей‑то фигуры, чуть повыше и потемнее его самого. Мгновением позже и эта фигура последовала за ним, приняв чёткую форму и перетекая из осьминогой обезьяны в то, что было моим братом Мандором – человекообразным, одетым в чёрное, как и тогда, когда я видел его в последний раз. Разве что одежды были новыми и несколько иного фасона, да белые волосы чуть менее взъерошены.