– Вижу, что все хорошо, – объявил он.

Я хмыкнул, кивая на его перевязанную руку.

– Хорошо, как и следовало ожидать, – отозвался я. – Что случилось в Эмбере после моего ухода?

– Никаких свежих несчастий, – ответил он. – Я оставался достаточно долго, чтобы оценить, могу ли я чем‑нибудь помочь. Это свелось к небольшой магической очистке окрестностей и материализации досок, чтобы положить их над дырами. Затем я попросил у Рэндома разрешения удалиться, он милостиво позволил, и я пошёл домой.

– Несчастья? В Эмбере? – спросил Сухэй.

Я кивнул:

– В залах Эмберского Дворца произошла стычка между Змеем и Единорогом, и как результат – значительные разрушения.

– Как могло случиться, что Змей забрёл так далеко в царство Порядка?

– Так получилось, что Эмбер заинтересовалась Талисманом Закона, который Змей считает своим утерянным глазом.

– Я должен услышать всю историю.

Я перешёл к повествованию о запутанном столкновении, опустив свой собственный скромный опыт в Коридоре Зеркал и апартаментах Бранда. Пока я рассказывал, взгляд Мандора дрейфовал от спикарта к Сухэю и обратно. Когда он понял, что я все вижу, то – улыбнулся.

– Итак, Дворкин снова в себе?.. – сказал Сухэй.

– Я не знал его раньше, – отозвался я. – Но, кажется, он знал, чего хотел….

– И Королева Кашеры видит глазом Змея.

– Я не знаю, что она там видит, – сказал я. – Она ещё не оклемалась после операции. Но мысль интересная. Если она им взглянет, что она сможет увидеть?

– Ясные, холодные линии вечности… осмелюсь предположить. В глубине Отражений. Ни один смертный не сможет носить Талисман слишком долго.

– У неё эмберская кровь, – сказал я.

– Неужели? Оберон?

Я кивнул.

– Ваш прежний правитель был очень резвым мужчиной, – откомментировал Сухэй. – И все же, такое зрение – сильная нагрузка, хотя у меня лишь догадки… и некое знание принципов. Не имею понятия, к чему это приведёт. Это мог бы сказать только Дворкин. Будь он в здравом уме, для этого нашлась бы причина. Я признаю его мастерство, хотя никогда не был способен предугадать его мысли.

– Ты знаешь его лично? – спросил я.

– Я знал его, – сказал он, – давно, до всех его неприятностей. И я не знаю, то ли восхищаться этим, то ли отчаиваться. Вылечившись, он смог бы работать с большей пользой. Но интересы его – интересы фанатика.

– Прости, что не могу просветить тебя, – сказал я. – Я тоже нахожу его действия загадочными.

– И я сбит с толку, – сказал Мандор, – расположением Глаза. Все это значит больше, чем просто внутренне дело, включающее родственные «эмберские» отношения с Кашерой и Бегмой. Я не вижу, что могут дать размышления. Лучше обратить внимание на прессинг местных проблем.

Я услышал свой горестный вздох.

– Наследование? – предположил я.

Мандор дёрнул бровью.

– О, Лорд Сухэй уже ввёл тебя в курс дела?

– Нет, – отозвался я. – Но я так много слышал от отца про наследование в Эмбере, со всеми манёврами, интригами и надувательствами, что почти чувствую – это давит на разговоры. Могу предположить, что среди Домов потомков Савалла – где замешано гораздо больше поколений – все пойдёт теми же путями.