Всё хорошо, всё хорошо. Всё будет хорошо, вот посмотришь.

Он нашёптывал мне это на ухо, а я, продолжая прижиматься к нему с закрытыми глазами, почему то подумала о том, какую глупость он говорит. Что может быть хорошо, раз вся моя жизнь перевернулась с уходом отца? Но Димка продолжал меня успокаивающе поглаживать по спине, и я молчала. Наверное, своим молчанием я давала ему понять, что согласна с его словами. А мне просто не хотелось ничего говорить, объяснять, тем более спорить с ним.

Я отстранилась, вытерла выступившие слёзы, и примирительным тоном предложила:

  Поужинаем?

Он кивнул.

Ел Дмитрий Алексеевич с аппетитом. Я, глядя на него, понимала, что он, на самом деле, успокоился. Он ел ресторанную, подогретую мной еду, что то мне рассказывал, отстраненное, и время от времени протягивал руку через стол, накрывал ладонью мою ладонь.

А потом решил завести разговор посерьезнее.

  Я обдумал то, что произошло сегодня на собрании. Ты поступила верно.

Я вроде как непонимающе моргнула.

  Что ты имеешь в виду?

  Что ты отложила принятие какого либо решения. Это был верный ход. Пусть знают, что решать, в конце концов, будешь ты.

Я осторожно освободила свою руку, чтобы как то это действие обосновать, взяла бокал вина.

  Это не было никаким ходом, Дима,   проговорила я. – Я просто не знала, что ещё сказать. Мне нужно время.

Он глянул на меня исподлобья. Я уловила в его взгляде настороженность.

  Ты всё таки ждёшь решения ситуации после открытия завещания?

  Я надеюсь на это,   не стала я скрывать.

Абакумов откинулся на стуле, отложил вилку.

  Глупости, Марьяна. Ты должна сама решить.

  Что я могу решить? – разозлилась я в один момент. – Я никогда ничего не решала, и меня ни к каким решениям не готовили. Тем более к тем, от которых зависит доходность компании и судьбы людей.

  Нужно принимать такие решения с холодной головой.

  А у меня нет холодной головы! – Я в сердцах махнула рукой и залпом выпила остатки вина в бокале.

  Тогда надо слушать знающих людей,   наставительно проговорил Дмитрий Алексеевич.

Я на него посмотрела. Серьёзно так посмотрела, долгим, изучающим взглядом.

  Ты кого то конкретного имеешь в виду?

  Ты меня обижаешь, Марьяна. – Он отвернулся от меня. А я решила сказать ему правду.

  Я не считаю, что ты справишься с этой должностью, Дима. У тебя недостаточно опыта.

Он смотрел на меня, не моргая, довольно долго. Я знала, что смогла его уязвить, но стыдно мне не было. Наверное, впервые за два года наших с Дмитрием Алексеевичем отношений, я не постеснялась сказать ему правду. Наверное, потому, что эта правда касалась не только меня, но и множества других людей.

  Я не думал, что ты такого обо мне мнения,   проговорил он через некоторое время.

  Моё мнение тут не при чем,   сказала я ему. – Я должна быть уверена, что у человека, который займет место отца, есть для этого способности и опыт. Если это назначение будет зависеть от меня, я подойду к нему со всей ответственностью. Прости.

  Марьяна, я руковожу главным филиалом холдинга!..

  Знаю,   обстоятельно кивнула я. – И я признаю все твои заслуги. Но выдвинуть тебя на должность генерального директора… извини. Не могу.

Секунда, и Абакумов вдруг вскочил из за стола, а я, признаться, напряглась в первый момент.