— Когда я понял, с чем мы столкнулись в Катайс, — сказал Джек, — в этом была одна явная положительная черта, насколько я мог судить. Конечно, Серийный G — это серьёзно. Когда мы гонялись за ним по всему району, помню, я думал: «По крайней мере, это оно. По крайней мере, мы знаем, что предупреждение относилось именно к этому».

Джек вытащил из кармана брюк чёрную плитку и приподнял её. Она по-прежнему мерцала.

— Если эта штуковина нужна для того, чтобы предупреждать нас о надвигающейся угрозе или войне, то Серийный G ею не был.

Джек невесело засмеялся и бросил плитку на стол.

— Я был так уверен. Когда я увидел, как эта груда металла рухнула, я был так уверен.

Он снова посмотрел на свою команду.

— Так что нам остаётся только гадать… Что это? Что это на самом деле? Может быть, это то странное серое существо, которое умудрилось одновременно быть невидимым и убить Серийного G в один и тот же день?

— Он не выглядел опасным, — сказала Тошико. — Он был на нашей стороне.

— Этого мы не знаем, — сказал Джек. — Всё, что мы знаем — что он не был на стороне Серийного G. А это совсем не одно и то же.

Гвен встала.

— Я пойду и осмотрю Косли Холл.

— Это мы уже проходили, Гвен, — сказал Джек. — Нет смысла.

— А я думаю, смысл есть, — ответила Гвен.

— Я это уже делал. Я там был, — сказал Джек. — Там нет никаких подсказок.

— Секретная штучка много лет ничего не делала, — сказала Гвен, указывая на лежащую на столе плитку. — И посмотри на неё теперь. Почему ты так уверен, что в Холле тоже что-нибудь не изменилось?

Джек начал колебаться.

— То, что в прошлый раз ты там ничего не нашёл, не означает, что там и сейчас ничего нет. Это логично, видишь? — продолжала Гвен.

— Она права, — сказала Тошико.

— Она не поедет в Косли Холл, — сказал Джек.

— Почему?

— Потому что сейчас половина одиннадцатого вечера, и Косли Холл будет закрыт. Она может поехать туда утром.

Гвен ещё секунду постояла, а потом снова села.

— Это, — заметила она, — тоже логично.

Мост, река, дворец. Тени шепчутся, мечутся над высокими стенами.

Под старым, заброшенным мостом бежит шумный речной поток, вода бурлит в глубоком, высеченном из камня канале. Река шириной в милю. Речная вода год за годом отполировала стенки каменного ложа канала, и оно блестит, как стекло. Фиолетовый мох, мягкий, как бархат, обрамляет канал и покрывает нижнюю часть моста.

Серебристо-зелёные кирпичи высоких стен и башен отражают сияние звёзд. Дворец кажется иллюзорным, как дым или полупрозрачная кожа, сброшенная какой-то исчезнувшей рептилией. На чёрном небе сверкают мелкие, как следы от укола булавкой, огоньки.

Холодно. Воздух чистый и твёрдый, как хрусталь.

Тени неутомимы. Они бормочут и скребутся, издавая тихие, сухие звуки, словно ветер, который гонит по земле сухие листья.

Они видят его на мосту. Он прошёл за ворота по мощёной дороге и ступил на древний мост. Ночной ветер развевает старые ленты и гирлянды, свисающие с арок моста.

Он не хочет бежать, хотя и знает, что должен, и в то же время осознаёт, что это совершенно бесполезно. Дворец — это источник гравитации, и сила его притяжения слишком велика, чтобы ей противостоять. Ничто не может сбежать с его орбиты.

Одна нога, теперь друга. Его шаг ускоряется. Он бежит, зная, что должен бежать. Он принюхивается, в воздухе витает мускусный аромат сухих цветов в старых гирляндах.