Всадники не отставали от нас до самого выезда из города, на котором городская стража уже успела соорудить заграждение. Заграждение, которое Нергард разметал в стороны одним движением руки. Мне оставалось только гадать, чего ему будет стоить этот побег.

За городом дорога становилась менее прямой: она начинала петлять между покрытыми деревьями холмами. И мы, конечно, направили своих гуаров напрямик, в гущу лесов, потому что они сами находили дорогу и могли легко подниматься вверх, цепляясь мощными когтистыми лапами хоть за землю, хоть за камни. Лошади последовать за нами не смогли, как не смогли бы догнать нас по извилистым дорогам. Погоня прекратилась.

Однако никто и не думал сбавлять скорость. Гуары продолжали стремительно нестись вперед, подальше от столицы. Они везли нас домой – в Нергардский замок.

Глава 21

Отъехав на приличное расстояние от столицы, мы сделали одну небольшую остановку: чтобы перевязать раненых. Пока другие занимались ими, Нергард снял с себя сюртук и закутал меня в него.

– Потерпи немного, – попросил он, растирая мне руки и плечи. – Скоро приедем.

Я только кивнула, потому что к тому моменту дрожала от холода так, что становилось больно. Каким бы красивым ни было мое платье, оно было совершенно не приспособлено для поездок на гуарах зимой. В сюртуке стало теплее, но ноги все равно мерзли: пышная юбка их не спасала.

В самый первый раз мы ехали до замка весь световой день, правда, с одной довольно длительной остановкой на обед. Но экипаж ехал неторопливо и только по дорогам, даже на лошади можно было добраться быстрее, а гуары и вовсе бежали напрямик, сокращая путь еще больше. Поэтому добрались мы как минимум вдвое быстрее, хоть и в ночи, когда стало совсем холодно.

Соскочив с гуара на верхнем дворе замка, Нергард подхватил меня на руки и понес в главное строение сам, потому что я находилась уже где-то между реальностью и беспамятством. Я слышала, как он велел госпоже Фловер приготовить для меня горячего вина, а сам отнес в малую гостиную на первом этаже и усадил в кресло у огня. Потом где-то достал плед и заменил им промерзший сюртук. Как он сам не замерз до смерти, летя на гуаре сквозь зимнюю ночь в одной тонкой рубашке, я не представляла.

– Вот так, сейчас станет лучше, – пообещал он, стоя на коленях у моего кресла и снова растирая мне руки.

Я улыбнулась ему в ответ, сосредотачиваясь на ощущениях проникающего в меня тепла от прикосновения его рук. Это было гораздо важнее саднящего горла и раскалывающейся головы.

– Нашел с кем возиться, – проворчала Соланж за моей спиной, гремя чем-то стеклянным. – Ничего с ней не сделается. Доехала живая, значит, будет жить. Вот только зачем мы ее с собой взяли, я не понимаю. Чтобы она еще раз вас до тюрьмы довела?

Нергард бросил на нее укоризненный взгляд, а Охотник одернул вслух:

– Лора ничего не сделала для того, чтобы он попал в тюрьму. Зато она чуть не схватила стрелу за него, я едва успел щит выставить. Так что просто смирись.

Охотник не сказал, с чем именно Соланж должна смириться, но каждому из нас и так это было понятно. Я обернулась и посмотрела на них: оба стояли у чайного столика, на который кто-то из слуг уже успел принести поднос с бутылкой крепкой настойки и четырьмя стаканами. И Соланж, и Охотник с удовольствием потягивали настойку, греясь ею. Я им даже успела позавидовать, но вскоре и мне принесли горячее вино со специями. С первых же глотков я сразу согрелась. Только тогда Нергард отошел от меня и тоже налил себе темноватую жидкость из бутылки. Должно быть, он все-таки замерз, просто не подавал вида.

– И что дальше? – тихо спросила Соланж.