Изменить размер шрифта - +

И я тут же поняла, что за две бутылки шампанского эта холеная, надменная дама готова стать коленями в декабрьский снег и вымаливать самую дешевую, паленую шипучку.

— Хорошо, — я взяла кольцо с той стороны прилавка. Мой бывший муж и его мама научили меня разбираться в драгоценностях. Кольцо с изумрудом в оправе из бриллиантовой крошки стоило не одну тысячу долларов. — Я буду работать завтра до двенадцати часов дня. Или через два дня тоже с двенадцати. Приходите за кольцом.

Две протянутые через окошко бутылки мадам схватила так, словно это был спасательный круг для утопающего. Прижала к себе и, нетвердо перебирая ногами, помчалась к дому. Перед самым крыльцом она упала. Но, невероятно перекрутившись, успела вытянуть бутылки вверх, приложиться со всего маху об лед спиной и, не поднимаясь, на карачках, вползла в подъезд.

Жалкое получилось зрелище.

На следующий день за кольцом никто не пришел. Я побоялась оставлять его Раисе или Земфире, — не от того что опасалась их непорядочности, просто не хотела рассказывать ночного происшествия, — но, заглянув в палатку вечером, услышала:

— Прикинь, тут какой-то верзила заходил, — сказала Раечка, — спрашивал, не у нас ли какая-то пьянчуга кольцо в залог оставила.

— Орал?

— Нет. Похоже, тетка сама не помнит, где чего делала.

Я вернулась к себе и оделась поприличнее. Приглашения в гости для изъявления благодарности от мадам Мартини я не ожидала, но из прошлой жизни отлично помнила, каким призрением может окатить затрапезную визитершу охранник богатого дома. Улыбаться и кланяться прерогатива швейцара или дворецкого, а охранник для того и поставлен, дабы стращать и не пущать.

Достойно одетая я подошла к подъезду и нажала кнопку домофона. Звонила не долго.

— Вы к кому? — прохрипел в динамике голос.

— Я должна передать вашему жильцу одну вещь, — гордо сказала я. — Откройте.

Дверь моментально распахнулась и на пороге, вежливо отступив в сторону, нарисовался охранник — в черном костюме, при галстуке и неплохом одеколоне.

Процокав каблуками по мозаичному полу, я дошла до стойки вахты и положила на нее перстень.

— Эта вещь принадлежит высокой седовласой женщине из вашего дома, — храня на лице достоинство, проговорила я. — Прошу вас ее передать.

Скорее всего, за то, что пьянющая жиличка незаметно ускользнула из дома, охранники получили нагоняй. Не остановить нетрезвую женщину, выбегающую на мороз в халате и домашних тапочках, мог только самый бестолковый из профнепригодных вахтеров.

— Спасибо. Передадим, — проблеяли мальчики, и я откланялась, не забыв поглазеть по сторонам. Холл краснокирпичного дома напоминал филиал ботанического сада при нашем университете.

Больше мадам Мартини подобных вылазок не повторяла. Ее примерно наказали и приставили охрану в виде гориллоподобного змея с ледяными глазами.

…Бедный, бедный Кирюша Туполев. Я едва удержалась, что бы не погладить его по головке. Надо же, и этому «мальчику из хорошей семьи» больше нужна мама, чем женщина.

— Давайте я приготовлю вам кофе? Есть хороший…

Гость покачал головой и шмыгнул носом.

Жалеть нельзя, разревется, напомнила себе и добавила в голос жизнелюбия:

— У меня тушеная картошка в баночке есть. Хотите? Вы когда в последний раз ели?

— В прошлой жизни, — выдавил он и хрипло толи расплакался, толи закашлялся. — Тушеная картошка любимое блюдо Назара. У него на икру аллергия. И на омаров тоже… аллергия. А у меня похоже, что на жизнь. Знаете, чего я хочу, Софья?

— Чего?

— Запереться где-нибудь и писать.

Быстрый переход