Кирилл Туполев даже не пытался выглядеть Джеймс Бондом. Он напоминал проколотый воздушный шарик без воздуха. Ему было плохо, он был один, а я… черт дери меня за ногу! Давно не совершала добрых поступков.

— Кирилл, я могу вам чем-нибудь помочь?

— Вы уже помогаете, спасибо, — уныло пробормотал он.

— Да вроде бы ничего особенного…

— Нет, нет, Софья, — горячо перебил Туполев и немного оживился, — уверяю вас, я очень благодарен! Без вас, я бы давно чокнулся! Ни с одним из своих знакомых я бы не смог быть так… так… как бы это точнее выразить…?

«Так откровенно малодушен? — предположила я. — Испуган? Натурален?» Кирилл не мог подобрать фразу, выражающую свое унизительное состояние.

Странный народ эти мужчины, поплакал бы как следует, глядишь — и полегчает.

— Что вы собираетесь делать дальше? — перебила я.

— Не знаю, — честно ответил он. Мне даже страшно подумать о том, что будет завтра. Поверьте, я знаю, что такое тюрьма.

— Неужто сидели? — поразилась я.

— Ну что вы. Конечно, нет. Но вы помните, что произошло четыре года назад?

— Не помню.

— Из-за этой истории Назар не может вернуться в город… Все так плохо. Неужели вы ничего не знаете?

— Нет.

— Странно. Мне казалось, весь город в курсе.

— Я не весь город. У нас разный круг общения.

— Да, да, конечно. Но все же странно. Я был уверен.

Он встал и закружил на тесном пятачке перед прилавком. Полы пальто задевали ящики, неловко дернув головой, он сшиб с полки стеклянную баночку с сахарным песком и засыпал себя белыми кристалликами. Внезапно, в моем госте проснулась жажда деятельности, но от никак не мог выбрать вектор ее направления, — в направлении двери он не стремился точно, — кружил, вращался перед прилавком и искал в мыслях какой-то выход.

Я испугалась, что вращения Туполева наберут обороты и центробежная сила разметает по площади палатку Ибрагима Тушкоева. В зверинец улетят банки с кильками, до купола шапито долетят коробки с «Волшебной Фантазией», а пивные банки и бутылки, на радость местным алконавтам, равномерно рассеются по округе в радиусе трехсот метров. Смерч в кашемировом пальто разорит Душмана Аслановича и оставит без работы Зульфию, Раечку и Софью.

Переключатель вращения разместился в голове Туполева-младшего, я поймала полу пальто, дернула ее, довольно сильно, и приказала:

— Сядьте, черт бы вас побрал!

Сахарный песок последний раз скрипнул под подошвами ботинок, Кирилл опомнился и посмотрел на меня сверху вниз:

— Простите, я вам насорил, простите, я просто вспомнил…

— Что?

— Многое. Очень многое. И, кажется… если меня посадят… я тоже повешусь.

— Почему тоже? Да, сядьте вы, в конце концов! Вон, водки выпейте!

— Да, да, конечно, благодарю. — Он схватил бутылку «Путинки» за горлышко и сделал несколько судорожных глотков. Поперхнулся, закашлялся и вдруг рассмеялся хрипло: — Все закономерно! Все стало на круги своя! Брат за брата, око за око. — Он опустился на ящик, занял свое, уже привычное и нагретое место, и почему-то погрозил мне пальцем. — Все так и должно случиться. Во всем есть высший смысл. Я только что это понял.

Кирилл выпучил обезумевшие глаза, оскалил зубы в нервной усмешке, и я подумала — допрыгались. В лечебницу к мадам Мартини скоро доставят Кирюшу в смирительной рубашке.

Я схватили веник (немного для защиты) и начала собирать в кучку рассыпанный песок.