|
Не могли иначе объяснить, почему две чернильные многоножки разделены очевидным пробелом. Учитывая дотошность Смирнова в проработке деталей, говорить о его оплошности глупо. Нет, он определённо вложил в этот пробел особый смысл. Но какой? Я бы решила, что так обозначен тупик. Да, там лежит сундук, но наша пещера заканчивается, отделённая от следующей пещеры непреодолимой каменной толщей. Но зачем тогда рисовать вторую многоножку, если и головоломка, и подсказки «я таджика» вели к первой? Возможно, по другим странам Смирнов разослал другие антикварные открытки и вложенные в них подсказки вели именно ко второй многоножке, но это не объясняло её присутствие на нашей карте. Да и как быть с непреодолимой толщей? По какую сторону толщи спрятан сундук?
Вихра утомилась от затянувшегося обсуждения, а мы с Настей и Гаммером спорили не умолкая. Настя хотела вернуться к штольне, Гаммер звал идти вперёд, а я предлагала ждать спасателей в Зале обманутых надежд. – И что? – возмутилась Настя. – Сидеть тут без дела целый день? Или два? Да мы с ума сойдём. И замёрзнем. – Будем делать зарядку, – ответила я. – Очень смешно. – А я серьёзно. И вообще, я читала, что после авиакатастрофы, если ты, например, упала в джунглях, нельзя отходить от обломков самолёта, потому что спасатели… – Оль! Какие самолёты?! Какие джунгли?! После авиакатастрофы ждут не спасателей, а похоронных агентов! – Это просто аналогия. – Дурацкая. – Я лишь говорю, что спасатели будут искать нас по карте Смирнова, верно? И если мы сойдём с маршрута и заблудимся, нас никто не найдёт. Считай, что маршрут первой многоножки – это горящие обломки нашего разбившегося самолёта. – Ладно, – смирилась Настя. – Тут не поспоришь. Но аналогия всё равно дурацкая. – Почему? – Потому что у горящих обломков можно погреться. А мы мёрзнем, как… – Цуцики? – предложил Гаммер. – Сам ты цуцик, – усмехнулась Настя. Когда мы притихли, заговорила Вихра. Я подумала, она поддержит кого-то из нас, но Вихра неожиданно озвучила собственный, четвёртый вариант. Сказала, что отправится к штольне одна и приведёт помощь, а мы останемся ждать в зале. – Одной проще и быстрее. К тому же я пойду налегке. Только возьму жумары и верёвку для страховочных узлов и стремян. – Стремян? – переспросил Гаммер. – Это для подъёма. И спички я заберу. Буду подсвечивать карту, чтобы не ошибиться на развилке. У меня полтора коробка. Мне хватит. Мы с Гаммером и Настей не могли обменяться взглядами, но в точности знали, о чём каждый из нас думает. Услышав, как Вихра шуршит рюкзаком – готовится к возвращению! – мы вскочили и заявили, что четвёртый вариант нас не устраивает. Вихра промолчала. Когда же мы, неловко толкаясь, на ощупь собрались вокруг неё, она грубо сказала, что её выбор не обсуждается. Чуть смягчившись, попросила довериться ей. Но мы не сдались. Не знаю, чего испугались больше: остаться в темноте без Вихры или отпустить её блуждать по пещере одну. Мы долго спорили и, наверное, выглядели глупо: расширенными глазами смотрели в пустоту, неловко и невпопад жестикулировали. Под нашим натиском решимость Вихры ослабла. Она отвечала без прежней твёрдости. Уже не требовала, а просила отпустить её. Наконец мы с ней признали, что нас всех устроит лишь пятый по счёту вариант. Договорились вместе отправиться к центру карты. Было бы обидно потом узнать, что мы торчали неподалёку от запасного выхода из пещеры, да так и не воспользовались им. Нам хватит десятка спичек, чтобы в нужный момент сверяться с картой, и даже меньше, если она быстренько выведет к очередному препятствию вроде уже пройденных колодцев. Рисковать и без фонаря бросаться на его преодоление мы не собирались. |
