Вихра зажгла таблетку сухого горючего и положила её на перевёрнутую кружку. Более удобного держателя не нашла. Мы с Настей и Гаммером как мотыльки слетелись на огонёк.

Попробовали идти с таким незамысловатым светильником. Он едва выхватывал ближайшие сталагмиты. Мы перестали спотыкаться и биться обо все натёчные столбы, но окончательно потерялись в пространстве. По крайней мере я потерялась. Не представляла, как Вихра угадывает, в каком направлении идти.

Мы не видели ни потолка, ни стен. Блуждали в каменной чаще и могли, сами того не замечая, наворачивать круги. Остановившись, различали далёкое бурчание камина, однако оно разом настигало нас отовсюду. Я бы не взялась определить, где сейчас расположена выводящая к камину галерея. Потом обратила внимание, что Вихра петляет даже там, где ничто не мешает идти относительно прямо.

– Нужно чередовать повороты, – объяснила Вихра. – Нам привычнее обходить препятствие с какой-то одной стороны. Вот я правша и машинально всегда пойду справа. А теперь представь, что ты через каждые два-три шага сдвигаешься чуточку вправо.

– Рано или поздно сделаешь круг! – сообразила я.

– Да. Вернёшься к тому месту, откуда вышла. А если будешь нарочно чередовать обходы справа и слева, то более или менее останешься на прямой линии.

– Здорово! Это тебя папа научил?

– Да. Только в лесу.

– Ну, здесь тоже вполне себе лес. А если чередование не поможет?

– Пойдём вдоль стены. Это займёт больше времени, но так мы точно не промахнёмся.

Когда первая таблетка прогорела, Вихра, не желая зазря расходовать сухое горючее и понадеявшись, что мы приноровились идти рядышком, отказалась зажигать вторую. Напрасно. Мы вновь бились о сталагмиты, теряли равновесие, разбредались, и Вихра предложила нам обвязаться. Настя не обрадовалась, но признала, что лучше уподобиться рабам, которых ведут на галеры, чем мучить себя бестолковой перекличкой.

Вихра стянула на верёвке четыре петли, чтобы цеплять за них карабины, висевшие на наших поясах. Гаммер напрашивался если не первым, то хотя бы вторым в упряжке, но Вихра попросила его занять место в конце, чтобы сзади страховать меня и Настю. Гаммер нехотя послушался, а потом, едва мы стронулись, хорошенько отдавил мне пятку, чуть сапог не сорвал. Я шикнула на Гаммера и тут же сама наступила на пятку Насте. Настя шиканьем не ограничилась.

Мы так и шли, подпинывая друг друга. Поняли, что обвязались слишком тесно. Увеличили промежутки между петлями, но идти гуськом в темноте не получилось – кто-нибудь непременно умудрялся обойти сталагмит с противоположной стороны. Верёвка, зацепившись за преграду, натягивалась, мы вынужденно возвращались, чтобы высвободить её.

Продвижение по залу затянулось, и Вихра всё-таки зажгла вторую таблетку. Согласилась побыть нашим факелоносцем и попросила не снимать верёвку – привычка идти в связке могла пригодиться.

Не сказать, что теперь мы наслаждались прогулкой, но идти стало проще. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, заговорили о всякой ерунде и занялись любимым делом: обсудили, что сделаем в первую очередь после того, как выберемся из пещеры. Настя заявила, что отправится в душ и будет мокнуть под кипятком, пока ей не станет дурно. Затем отдохнёт, отдышится и опять пойдёт в душ.

– Лучше, конечно, полежать в ванне… Бросить бомбочку с иланг-илангом, включить что-нибудь расслабляющее.

– В овчарне нет ванны, – вздохнула я.

– Поэтому и говорю, что пойду в душ. А ты?

– А я позвоню маме.

– Это глупо, – фыркнула Настя.

– Глупо звонить маме?

– Глупо так отвечать! Понятно, что мы все первым делом позвоним домой.

– Ну… вопрос звучал: «Что ты сделаешь в первую очередь?» Не во вторую, не в третью.