– Видите ли, Александр Васильевич и сам был в определённой мере охотником за сокровищами. Я подозреваю, он просто, скажем так, уклонялся от домашних тревог, когда Татьяна Николаевна частила с выражением недовольства, а поводы для недовольства она находила с исключительным талантом. Всё же грустно, что семья… Ох, не буду об этом. Так вот Александр Васильевич увлекался кое-какими приключениями. По большей части невинными, но порой весьма специфичными, если позволите так выразиться. И обдумывать их приезжал сюда, в Гнездо стервятника. Говорил, что атмосфера дома располагает к тайнам, помогает настроиться на нужный лад. А завещать Гнездо было некому.

– У него были дети, – вмешалась я.

– Александр Васильевич считал, что старший сын, то есть ваш отец, – Йозас вновь посмотрел на меня, – откажется от дома и даже слушать не захочет о его дивной истории. После упомянутой вами карточки из Кырджали я… Возможно, Александр Васильевич ошибался. Да! Я теперь позволю себе считать, что ошибался. Ведь это очень трогательно, что Игорь Александрович хранил карточку все годы. Жаль, что Александр Васильевич не знал.

Йозас действительно растрогался. Ну, плакать и смахивать слёзы не начал, но чуточку помял губами и отдышался, прежде чем заговорить дальше. Всё-таки он был немножко странным.

– А подарить дом младшему сыну Александр Васильевич не захотел. Считал, что Глеб Александрович не оценит подарка. Или оценит, но, как и его мать, лишь в пересчёте на деньги, если вы понимаете, о чём я говорю. И Александр Васильевич завещал Гнездо другим охотникам за сокровищами – тем, кто проявит себя в Приюте контрабандиста и в каком-то смысле докажет, что они по духу ближе Александру Васильевичу, чем его родные сыновья. Надеюсь, вы понимаете, это не в обиду вашему отцу. – Йозас примирительно поднял руки, словно хотел лишний раз продемонстрировать, какие они пухленькие и ухоженные.

Я с улыбкой представила, как Настя будет в шутку изображать Йозаса с его витиеватыми обращениями и тоненьким голоском. Йозас неправильно истолковал мою улыбку и жизнерадостно защебетал:

– Поверьте, Александр Васильевич – упокой Господь его душу – не меньше вас порадовался бы, что Гнездом в конечном счёте завладел его кровный родственник, пусть и по разным житейским причинам носящий совершенно другую фамилию. Я ещё не знаю всех деталей вашего пути и буду признателен, если вы найдёте возможность о нём рассказать. О, я послушаю с превеликим удовольствием! Видите ли, я помогал Александру Васильевичу выстраивать подсказки, и мне не терпится услышать, как вы ими воспользовались. Но, конечно, если у вас найдётся желание поделиться. И не огорчайтесь, что ваш путь был проще. Вы проявили себя заправским охотником за сокровищами!

Уловив в словах Йозаса намёк на снисхождение, я мысленно возмутилась. Меня подмывало заявить ему, что вообще-то мы одолели и головоломку со всеми Орфеями, но я сдержалась и спросила:

– Сколько было открыток?

– Открыток? – недоумённо протянул Йозас.

– Ну… с дополнительными подсказками «я таджика».

– Ха-х! – Йозас добродушно отмахнулся. – Открытка была одна-единственная. Дополнительные подсказки «я таджика», как вы выразились, достались только вам, родной внучке Александра Васильевича. Сказать по правде, он долгое время не решался таким образом предложить вам поучаствовать в охоте. И, надо полагать, побаивался, что Нинель Сергеевна, как и Игорь Александрович, осудят его за столь бесцеремонное предложение. И… я пребываю в растерянности, как же так вышло, что Игорь Александрович отпустил вас одну.

– Оля не одна, – вмешалась Настя.

– О, я понимаю.