|
– Голос женский или мужской? – Да, пожалуй, мужской! – Сколько прошло времени после первого шума, который вы услышали? – Трудно сказать – я разувался, надевал шлепанцы… – Что вы сделали потом? – Не мог же я выйти в шлепанцах. Я спустился вниз, надел кожанку и резиновые сапоги. Жена не спала еще, и я сказал ей: «Может, кто нибудь тонет». Мегрэ спросил: – Почему вы решили, что кто то тонет? – Знаете, когда живешь на реке или на канале и слышишь крики о помощи, то ясно: кто то тонет! Своим багром я вытащил уже пять человек… – Значит, вы направились к реке? – Да, я почти что там и был, ведь между каналом и рекой в этом месте всего метров двадцать. Я увидел фары грузовика, а потом здоровенного малого, который ходил по берегу. – Шофера? Вот этого самого? – Да. Он сказал, что налетел на машину и что она угодила прямо в реку. Тут я побежал за электрическим фонариком… – Все это тянулось довольно долго? – Ну конечно! – А что же делал в это время шофер? – Не знаю. Наверно, старался разглядеть что нибудь в темноте. – Вы подходили к грузовику? – Может статься… Не помню… Я больше думал, не выплывет ли человек. – Вы не знаете, был ли шофер один в грузовике? – Думаю, что один; если бы там кто сидел, он пришел бы нам на помощь. – Когда оба вы убедились в бесполезности своих усилий, что сказал вам шофер? – Что он сообщит в жандармерию. – Он не уточнил, в какую именно? – Нет, не помню. – Вам не пришло в голову сказать ему, что позвонить можно из гостиницы? Ведь она всего в семистах метрах отсюда. – Я подумал об этом позже, когда он уже уехал. Шофер – рослый, сильный парень. Он предупредил по телефону свое начальство, что задержан полицией в связи с несчастным случаем на дороге. Теперь он невозмутимо ждал дальнейших событий, не отказываясь выпить, когда его угощали журналисты, и в обмен на это охотно повторял им свою историю. Мегрэ беседовал с ним наедине в маленьком зале, где стоял только один стол, а широкий диван свидетельствовал о том, что это заведение со зловещим названием гостеприимно встречало влюбленные парочки. – Я считал, что на большие расстояния водители грузовиков выезжают всегда вдвоем. – Так большей частью и бывает. Но вот уже неделя, как мой напарник покалечил руку, и, пока ему платят страховку, я езжу один. – В котором часу вы выехали из Парижа? – В два. У меня негабаритный груз, вдобавок дороги скользкие, и я не мог быстро ехать. – Вы, должно быть, остановились пообедать в ресторанчике, куда заезжают и другие шоферы? – Верно! У нас есть свои излюбленные местечки. И встречаемся мы там обычно в одно и то же время. Я остановился сразу за Немуром у тетушки Катерины, отменной поварихи. – Сколько грузовиков стояло в это время у ее дома? – Четыре! Два мебельных фургона от конторы Морена, одна цистерна с бензином и большой грузовик. – Вы ели вместе с другими шоферами? – Мы сидели втроем. Остальные ели за соседним столиком. – В каком порядке вы ушли оттуда? – Я не заметил, как вышли остальные. Я ушел последним, так как хотел дозвониться в Париж. – Кому вы звонили? – Хозяину. Хотел сказать, чтобы в Мулене мне приготовили поршневые кольца. Я заметил дорогой, что мотор барахлит и что третий цилиндр… – Ладно! Как, по вашему, сильно вы отстали от ваших товарищей? – Я тронулся минут через десять после второго мебельного фургона. Но я иду на большей скорости, и он должен был быть километрах в пяти впереди меня… – А легковую машину вы увидели только в момент столкновения? – За несколько метров. |
