|
- Достойный человек, исключительной прямоты характера. Подкошенный горем уже со времени смерти жены, он не мог вынести бесчестья... На вопросы репортеров мэтр Ленэн отвечал как человек, который готовится к сокрушительному отпору. - Подождите! Следствие только начинается... - Есть у вас новые сведения? - Я их приберегаю для моего друга судебного следователя Комелио. Адвокат объявил день и час, когда он сделает разоблачение, подогревая любопытство, и, когда, по его собственному выражению, бомба взорвалась, в коридорах Дворца правосудия было столько репортеров и фотокорреспондентов, что пришлось вызвать дополнительную охрану. "Неизвестность" продолжалась три часа, в течение которых в кабинете судебного следователя оставались взаперти четверо: Адриен Жоссе, которого много раз фотографировали, когда он проходил, мэтр Ленэн, имевший не меньший успех, Комелио и его секретарь Что касается Мегрэ, то он занимался административными делами в своем кабинете на набережной Орфевр. Через два часа после заседания ему принесли газеты. В каждой из них заголовок гласил: "Жоссе обвиняет!" Подзаголовки были разные: "Жоссе, прижатый к стенке, перешел в наступление". Или: "Защита применяет отчаянный маневр". Комелио, по своему обыкновению, отказался от заявления и сидел, запершись в своем кабинете. Ленэн тоже, по своему обыкновению, не только прочел журналистам письменное заявление, но и утверждал, что его клиент, которого увели под конвоем, только что дал настоящую пресс-конференцию. Заявление было кратким. "До сих пор Адриен Жоссе, которого хотят обвинить в убийстве жены, по-рыцарски хранил молчание о ее частной жизни и не разоблачал ее поведения. В тот момент, когда дело уже должно было быть послано в обвинительную палату, он, наконец, решился и по настоянию своего адвоката приподнял завесу; благодаря этому следствие приняло новое направление. Таким образом станет известно, что можно подозревать несколько человек в убийстве Кристины Жоссе, о которой мы до сих пор почти ничего не знали, поскольку следователи были заняты только тем, чтобы обосновать обвинение ее мужа". Мегрэ хотел бы знать, что предшествовало этому решению, быть в курсе тех разговоров, которые вели между собой эти два человека, адвокат и его подзащитный, в камере тюрьмы Сантэ. Это заставило его снова подумать о сцене на улице Коленкур. Отец Аннет вошел и почти ничего не сказал. Он только спросил: - Что вы намерены делать дальше? И тут же Жоссе, который прятался за спину мсье Жюля, когда приходилось уволить служащего, обещал развестись, чтобы жениться на этой девушке. Если так, то разве не мог такой ловкий и бесцеремонный человек, как Ленэн, заставить его сказать все, что захочет? Репортеры, конечно, засыпали адвоката вопросами. - Вы хотите сказать, что у мадам Жоссе был любовник? Председатель коллегии адвокатов таинственно улыбался. - Нет, господа. Не любовник. - Ну так любовники? - Это было бы слишком просто и ничего бы не объяснило. Никто ничего не понимал. Но он-то знал, к чему клонит. - У мадам Жоссе были "подопечные", на что, впрочем, она имела полное право. |
