— Белый дом выражает удивление и сдержанное недоумение из-за сосредоточенности российской тяжелой бронетехники на границе с Грузией, — прилежно, как на уроке, передал мне американский Вова слова своего босса. — Американской стороне ничего не известно о военных учениях в это время и в этих координатах. Означает ли эта концентрированность, что российская сторона готовит военное вторжение на сопредельную с ней территорию, или это есть чисто техническая наша ошибка? Мы бы хотели иметь понимание причины.

Вот уроды, подумал я про Судакова и Лущинского. Я же им простым русским языком сказал — скрытно! То есть втихую. То есть без шума. Они что, только денежные потоки тайно направлять умеют, а танки — нет? Неужели им не объяснили про спутники слежения? Я-то надеялся, что мы объяснимся со Штатами постфактум. Теперь придется трындеть про зону наших стратегических интересов. Ну хорошо, постараюсь сделать это попроще и подоходчивее. Без соплей и сантиментов. Бывший полицейский должен это понять.

— Дружище Джон! — начал я.

— Май френд Джон! — немедленно подхватил наш Вова.

— Погоди ты, не суетись, — остановил я Вову. — Дай я сперва изложу мысль целиком, а потом уж будешь переводить. Усек?

— Так точно! — смущенно ответил Вова. — Виноват. Молчу.

— Дружище Джон, — повторил я. — Давай кое-что проясним. У Соединенных Штатов есть свои геополитические сферы влияния. Не во всем мы с ними солидарны, однако мы стараемся не вмешиваться. Когда вы в прошлом веке мочили вьетнамцев, мы же не шли на принцип, верно? Вот и для нас Кавказ — сфера влияния, а грузины — примерно как для вас были эти самые узкоглазые макаки… Ну все, давай, Вовка, теперь переводи. Чего молчишь?

— Так в точности и переводить? — неуверенно спросил Вова.

— Нет! — разозился я. — Стихами, блин!.. Слушай, академик, делай свое дело и не умничай. Я по-русски, ты по-английски. Все!

— Может, хоть про макак немного смягчить?

— Я тебе смягчу! — заорал я. — Точно переводи, кому говорю!

Вова вздохнул и принялся нанизывать английские фразы. Где-то в середине, после слова «вьетнамиз», с той стороне Атлантики перестали доноситься даже шорохи, а после «зе макаке» раздался тихий щелчок, и в трубке нас осталось двое — я и Вова-толмач. Лампочка-индикатор на панели аппарата мигнула и погасла.

— Эй! — сказал я. — Вы там где? Вовка, это сбой связи?

— Никак нет, господин президент, — расстроенно ответил Вова. — Они сами отключились. Я же предлагал немного смягчить. Мне кажется, мистер к вам обиделся за «узкоглазых».

— Ты в падежах с предлогами ничего не напутал, деревенщина? — поинтересовался я. — Надо говорить не «к вам», а «на вас».

— Я его фамилию имел в виду, а не предлог, — удивился Вова. — Ну то есть президент США Джон Ли Квам, я говорю, обиделся.

— Постой-постой… — До меня, наконец, стало доходить. — Джон Ли Квам, говоришь? Этнический вьетнамец на посту президента США?

Ни хрена же себе, обалдело подумал я, медленно отлипая от телефонного наушника. Нет, ну ни хрена же! Я-то думал, что я один такой запойный, а тут, я смотрю, вся Америка, от Колорадских гор до северных морей, в едином порыве черт-те что себе намешала, взболтала, зажмурилась — и немедленно выпила!

Эта политкорректность, конечно, — штука посильнее кукурузного виски.