-  Правда. Был он там.

    -  А почему не подошёл?

    Атран булькнул и поперхнулся.

    -  Чтоб не нарушать чистоту эксперимента. Сама знаешь, как присутствие начальства на результатах сказывается.

    -  И совсем не сказывается, если серьёзно к делу относиться! Я в паре с самим Лотвичем была. Мы до пятидесяти метров поднялись. Выше всех остальных.

    -  А говоришь, не сказывается! Назад-то опускалась, зажав глаза ладошками.

    -  Но я же его не боялась и не стеснялась. Между прочим, о тебе расспрашивала. Он сначала понять не мог, о ком я говорю, а как я про Балу вспомнила, сразу понял, - Анта захихикала.

    Атран пережил какое-то сложное чувство. Смесь злости, разочарования, отчаяния, стеснения.

    -  Что же он обо мне сказал?

    -  Сначала долго ругался, - хихикнула Анта. - Потом подтвердил, что был у них такой... из молодых, да ранний. Всё вверх дном перевернул, лучшую кулу с кордона увёл и в учёные подался. А теперь крупным начальником стал. Ты правда крупный начальник?

    -  Есть покрупнее, - хмуро буркнул Атран.

    -  Ну вот, обиделся. А Лотвич сказал, что ты всегда своего добиваешься. А расскажи, как вы в перегоне инструментов участвовали?

    -  Тоже Лотвич набулькал? Перегон - это у Алима. У нас - перевоз. Первый вспоминать не хочется. Охотники по двое суток от кулов не отлипали. Шалоту инструмент всю спину сжёг. Бедняга месяц лечился. Потом, правда, освоились. Начиная с третьего - не работа, а чистый отдых.

    -  Атран там был? Ты его видел?

    -  Атран вёл все перевозы. От этих перевозов зависела судьба всего проекта.

    -  А Лотвич тоже там был?

    -  Во всех, кроме одного.

    -  А ты?

    -  Во всех.

    -  А что ты там делал?

    -  Половину первого перегона висел на нижней губе шалота и совал ему в рот подкормку горстями. Теперь смотреть на неё не могу. Но шалот остался доволен.

    Атран увлёкся, рассказывал с подробностями и приключениями. В ключевых местах раздавалось восхищённое: «Ах!», факел на носу девушки вспыхивал, и он видел собственное отражение в её огромных печальных глазах.

    -  Вот мы и дома, - сказала она, когда история закончилась. - Мне пора, а то девочки волноваться будут. Ты приходи ещё, я тебя ждать буду.

    Они и на самом деле зависли над городком. Атран проводил взглядом удаляющийся огонёк, сориентировался в пересечении разноцветных цепочек светочей и, мурлыкая под нос легкомысленную мелодию, направился к своему хому.

    На следующее утро явился в деканат и предупредил, что периодически будет снимать с занятий кого-то из испытателей. Все возражения отмёл с ходу. Намекнул, что всё вокруг построено не для красоты, а из-за испытателей и ради испытателей. Декану возразить было нечего, на чём разговор и закончился.

    Двигаясь к своей лаборатории, Атран сердился на себя и пытался разобраться в мотивах своего поступка. Зачем понадобилось выгораживать студентку-прогульщицу?

    А вечером опять рыскал галсами в Темноте. Никого не нашёл, заблудился, лишь поздней ночью сориентировался по свистку последнего рейсового шалота и ответному - с вокзала.

    На следующий вечер попросил у Лотвича кула.