Вскоре засверкало еще одно новое солнышко, окруженное пыльным облаком, – прообразом планет и астероидов. Невидимый диктор сообщил, что на глазах у зрителей рождается Солнечная система. Пока вместо Земли, Марса, Юпитера и прочих планет по орбитам плыли лишь пыльные сгустки. Однако по своим вытянутым эллиптическим орбитам, как белые мухи, уже сновали кометы.

Это было восхитительное зрелище, аттракцион, идею которого «Коулз» вынашивала с десяток лет. Это была грандиозная коммерческая затея, и Гриффин являлся ее частью. Именно он теперь должен будет следить за тем, чтобы посетители‑игроки, большей частью толстосумы со всех концов света, ненароком не перебили друг друга во время невинного с виду аттракциона.

Одна тысяча триста тридцать три человека могут теперь направиться в протерозойскую эру, к самым истокам рождения Солнечной системы, чтобы стать ее частью. Если, конечно, захотят. А если не захотят, то и не быть проекту «Барсум». А если не состоится проект, тогда… тогда на новорожденной Земле не появится никакая жизнь.

Тем временем протозвездный вихрь стал принимать свои более‑менее привычные очертания. Лучи Солнца уже разогрели близлежащие планеты и кометы. Пар, поднявшийся из недр Меркурия, Марса, Венеры, Земли, Юпитера и Сатурна, образовал их первичные атмосферы. То же вскоре произошло с Ураном и Нептуном. Лишь двойная система Плутона вела себя своевольно: она была слишком далека и недосягаема. Свое место в Солнечной системе нашли и Церера с Палладой и Вестой, как, впрочем, и тысячи других астероидов; некоторые из них размером были не больше спичечного коробка.

Гриффин, насладившись вселенской картиной, обратил взгляд на панель управления колесницей, в которой ему, как и другим, предстояло принять личное участие в захватывающем действе. Из ста пятидесяти колесниц, управляемых компьютерами, его была единственной, которой он с Марти мог при желании и необходимости управлять вручную. В случае опасности они легко смогли бы пересесть в другую колесницу. Правда, особых причин ждать какой‑то опасности не было, но все же предосторожности не помешают.

– Давайте‑ка взглянем на наших подопечных, – шепотом предложил Гриффин своему помощнику.

Марти кивком выразил согласие. Он по‑прежнему крепко сжимал локоть шефа.

Вскоре перед агентами зажегся дисплей, поделенный на четыре равные части. В каждом квадрате появилось изображение космической колесницы, а в каждой колеснице, в свою очередь, сидели по десять очень дорогих, в прямом и переносном смысле, гостей.

В верхней левой колеснице агенты увидели серьезных, молчаливых и несколько суровых гостей из Англии. Среди них выделялась полная розовощекая женщина, которая, в отличие от своих соотечественников, широко и весело улыбалась.

В верхнем правом углу появилась колесница с официальными лицами из «Международного профсоюза‑207». Это был довольно энергичный народец. Бесчисленные профсоюзы зачастую могущественнее и значимее, чем иные народы и страны. Без сомнения, «Коулз» и «Интелкорп» пригласили этих профбоссов с большим желанием и даже каким‑то подобострастием.

Вдруг профсоюзники дружно ахнули и замолкли, повернув головы вправо и раскрыв рты: мимо их колесницы с воем пронеслась хвостатая комета. Все стали хлопать друг друга по спинам и подшучивать над своими маленькими человеческими слабостями.

Внизу слева на дисплее агенты узнали деятелей из панафриканской коалиции. Очевидно, сейчас они были свободны от переворотов и бесконечных войн.

Ах, Африка, Африка… Джунгли, путаница и неразбериха. Сложнейший клубок проблем, распутывать которые предстоит еще не одно столетие.