|
Тот сердито грыз ноготь. - Крупные армии! - подбавил Бонд. Дрэкс пробормотал что-то и углубился в подсчеты. Бонд посмотрел на М. Тот подносил спичку к своей второй сигаре за вечер, что было неслыханной вольностью. - Боюсь, это последний мой роббер, - сказал Бонд. Завтра рано вставать. Надеюсь, вы меня извините. М. взглянул на часы. - Уже за полночь, - сказал он. - Как вы, Мейер? Бедный Мейер, который молчал весь вечер и производил впечатление человека, попавшего в клетку к двум тиграм, обрадовался шансу вернуться в свою спокойную квартирку в Олбэни, к милой сердцу коллекции табакерок. - С меня довольно, адмирал, - быстро ответил он. - А ты, Скрытник? Готов в постельку? Дрэкс не ответил. Подняв глаза от счета, он посмотрел на Бонда, отметив влажный лоб, запятую волос, неряшливо упавшую на правую бровь, алкогольный туман в серого-лубых глазах. - Мне не нравится счет. Он скучный. Я понимаю, вы выиграли сотню или две и хотите выйти из игры. Пожалуйста. Но как насчет прощального фейерверка? Утроим ставки на последний роббер? "Пятнадцать и пятнадцать"? Исторический матч. Играем? Бонд помедлил с ответом. Он хотел, чтобы Дрэксу запомнились все подробности этого роббера, все слова, все жесты. - Ну, - поторопил Дрэкс. - Играем? Бонд посмотрел прямо в холодный левый глаз на горящем лице и отчетливо проговорил: - Сто пятьдесят фунтов за сто очков и тысяча пятьсот за роббер. Играем. Глава 7 ЛОВКОСТЬ РУК За столом установилось молчание. Его взволнованно прервал Мейер: - Послушай, Скрытник, я в этом не участвую. - Он видел, что это частное пари с Бондом, но хотел дать понять Дрэксу, что нервничает. Он боялся, что сделает ошибку, которая будет дорого стоить его партнеру. - Не будь смешным, Макс, - хрипло ответил Дрэкс. - Играй себе. Это тебя не касается. Просто мы с нашим отчаянным другом заключили маленькое пари. Успокойся. Мой сдача, адмирал. М. снял карты, и игра началась. Бонд рукой, неожиданно вполне твердой, зажег сигарету. Он был спокоен. Он точно знал, что надо делать, и был рад, что решающий момент наступил. На мгновенье ему показалось, что позади толпятся призраки, заглядывая в карты через плечо. Показалось, что они дружелюбны, что одобряют расправу, которую ему предстояло осуществить. Он улыбнулся, поймав себя на том, что мысленно говорит этой компании ушедших из жизни игроков; все будет, как надо. Шумовой фон знаменитой игровой комнаты ворвался в его мысли. Он огляделся. В середине зала, под центральной люстрой, несколько зрителей наблюдали за игрой в покер. "Ставлю сотню", "И сотню", "И еще сто", "Сейчас посмотрю" и крик триумфа, сопровождаемый гулом комментариев. Издалека слышался стук лопатки крупье, сгребающей жетоны для игры в железку. Поближе, в этом конце зала, были еще три стола для бриджа, от которых к цилиндрическому своду потолка сочились сигарные и сигаретные дымки. Почти каждую ночь в продолжение уже полутора сотен лет здесь все то же, подумал он. Те же возгласы победы и неудачи, те же азартные лица, тот же запах табака. Для Бонда, который любил игру, это был самый волнующий спектакль в мире. |
