Но что еще за Преданный?
Однако ответа Тайерар так и не получил. Сеорас и Данан, встав друг напротив друга, сцепились.
– Это логичнее всего, магистр!
– Это ерунда, Данан!
– Аргументы, – потребовала чародейка.
– Легко, – Сеорас всплеснул руками. – Ты сама сказала, что этот твой Фирин, или кем бы он там ни был, заклинатель душ. Я напомню тебе, что Дом Вечности уже при Эгнир был запрещен! Как Фирин, будучи одним из ее учеников, к тому же… столь близким, мог владеть подобной школой магии и при этом остаться жив?! Что, никто ни о чем не знал? Почему так или иначе погибли все прочие последователи Эгнир, но выжил заклинатель душ?!
– Хороший вопрос, – пробормотала командор. – И, думаю, дело в том, что он не был заклинателем душ при жизни Эгнир.
– Что ты имеешь в виду? – Сеорас вздернул голову. – Что он… позаимствовал ее?
– Нет нет, – быстро отвергла Данан. Она поняла, к чему клонил наставник. – Фирин не приобрел эту силу с демоном или каким то похожим образом. Он не поглощенный. Я думаю, он просто обучился этому.
– Пха! – Сеорас рассмеялся. – Обучился? Данан! Будь благоразумна! Сколько ты знаешь чародеев, способных выучиться ни с того ни с сего абсолютно новому виду волшебства, по которому, к слову сказать, не то, чтобы много книг сохранилось.
Данан не отступилась:
– А сколько вы, магистр, знаете чародеев, которые умеют накладывать печати вместо защитных куполов и чар исцеления? Даже нам с вами, рыцарям чародеям, такое не по силам.
Сеорас отвел глаза: в словах чародейки был смысл.
– Думаю, – продолжили Данан, – Фирин выбрал уединенное место, где никто не мог ему помещать, и стал готовиться к ритуалу. Собрал Аль Ладрис, который станет и личной вещью Эгнир, и средоточием огромной силы, что поможет ему сотворить подходящее заклинание. Установил портал. Затем понял, что для ритуала понадобятся очень мощные чары Призыва, и выбрал самый беспроигрышный вариант.
– Но почему тогда не собственно Призыв?! – Изумился Сеорас. – Зачем лезть в запретное и неподконтрольное колдовство, если есть другие чары?
Вопрос поставил Данан в тупик, однако, ненадолго. Когда она заговорила, то почувствовала, что отвечает не то, что успела сообразить сама, а то, что непостижимым образом словно само оказалось в ее голове.
В его голове.
– Потому что запрещенные Дома магии не даром запрещены, – пробормотала чародейка. – Запрет возник оттого, что эти школы меняют баланс сущего. Дом Химеры запрещен, ибо в отличие от телемантов, он не защищает, а искажает жизнь. Дом Иллюзий запрещен, ибо в отличие от Кошмара, он не путает сознание, а отравляет его. Дом Вечности запрещен, ибо в отличие от Призыва, он приводит в этот мир не магических сущностей и духов, которых по щелчку пальцев можно загнать обратно, а мертвых. И взвывает к ним не за Разлом, а в тот из миров, откуда еще никто не возвращался. Фирин просто выбрал магию, которая наверняка сможет призвать умершего.
– Допустим, – признал, конец Сеорас и всплеснул руками. – Но это все равно не указывает на Преданного.
– Да что за Преданный?! – вклинился Тайерар, повысив голос.
Данан оглянулась на мужчину, слегка нахмурилась. Облизала губы.
– Ладно, раз книгу так и не нашли, попробую вспомнить… Как там было?
Перебивая невнятное бормотание, заговорил Хольфстенн. Да так четко и ясно, что Данан подивилась – когда успел выучить? Где смог запомнить? Недаром все же гномов называют хранителями истории Аэриды – великолепная память!
– Город покинул, выбрав удел путника в пустоте,
Мир обошел, все обыскал, но не нашел нигде.
Сел на скале, голову – в небо, руки раскинул в высь. |