Выражение лица беловолосого драуга сделалось смертельно серьёзным.

– Только нарушители клятв. Самые гадкие из нас. Они ничего не стоят. У змеи медленный метаболизм, но её всё равно надо кормить.

Я почувствовал, как по шее поползли мурашки.

Нарушители клятв. Лжецы.

К ним относился и я.

Пока мы шли, драуги сторонились воды, держась поближе к дюнам. Мы обходили ржавые машины и перелезали через корни Иггдрасиля.

Мы только перебрались через особенно массивный корень, когда драуг с прямыми волосами поднял гниющую руку.

– Добро пожаловать в наш бражный зал.

Я с непониманием осмотрелся по сторонам. Я не увидел ничего, напоминавшего бражный зал. Лишь массивный корень и огромную гору мусора.

Драуг направился к горе мусора.

– Сюда.

Я сощурился. То, что изначально показалось мне обычной горой мусора, на деле было неким подобием жилья. Это походило на то, что выброшенная на необитаемый остров жертва кораблекрушения могла бы собрать из скелетов китов. Между побелевшими костями были натянуты куски коричневой ткани. Стены состояли из ржавого металла.

– Чьи это кости? – спросила Али.

– Детей Нидхёгг, – сказал драуг. – Змея порождает их сама, без партнёра.

Я уставился на кости. Они были огромными, как минимум три метра в высоту.

– А насколько крупные  у Нидхёгг дети? – спросила Али.

– Крупные.

– И вы их убиваете?

– Нет, их убивает Нидхёгг. С материнским инстинктом у неё не очень.

– Вам многое о ней известно.

– При жизни, – сказал лидер драугов, – я был профессором герпетологии. Специализировался на рептилиях. Оказывается, знания о змеях здесь ценятся. Когда мы наткнулись на вас, мы искали яйца змеи. Но прежде чем мы поговорим о Нидхёгг и её потомстве, позвольте выказать вам гостеприимство.

Внутри скелетной постройки драуг повёл нас по коридору. Здесь стены цвета ржавчины состояли из старых кусков автомобилей, но крыша была покрыта прозрачной, похожей на пластик субстанцией, которую я не узнал.

– Что это? – спросил я.

Труп с прямыми волосами рассмеялся.

– Змеиная кожа. Когда Нидхёгг линяет, мы собираем кожу, которую выносит на берег. Получается почти водонепроницаемый материал для крыш.

– И отсюда мы попадём к змее? – спросила Али, выглядя нервничающей.

Драуг пожал плечами.

– Ну, не совсем. Мы просто хотели немного покрасоваться. К нам тут редко забредают посетители.

Теперь во мне разгоралось нетерпеливое желание добраться до палочки Локи. Здесь я почти чувствовал магию, покалывающую мою кожу. И я начинал гадать, не строят ли эти драуги замыслы, как съесть Али.

Мы прошли через арку из позвонков и вышли в зал. В центре помещения стоял стол, сделанный из длинного куска древесины, выброшенного на берег. Над столом висели люстры, сделанные из больших змеиных черепов – предположительно тоже из детей Нидхёгг.

Вскоре огромные кружки драугов заполнились красной жидкостью – судя по запаху, кровью. Когда все стулья оказались заняты, их лидер с прямыми волосами встал.

– Тост за наших новых компаньонов! – выкрикнул он.

Драуги подняли кружки, издав громогласный булькающий рёв, затем опустошили их.

Али напряглась.

– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, – сказал он. – Обещаю, никто и пальцем вас не тронет. Особенно теперь, когда мы выпили. Не так ли, мои мёртвые братья и сестры?

– Где Нидхёгг? – спросил я. Нетерпение бурлило в моей крови.

Драуг вздохнул.

– Она живёт в море, – он показал в том направлении. – Где вода самая глубокая.

– Полагаю, у вас не найдётся лодки? – спросила Али.