Курчатов с усилием улыбнулся.

В Севастополе, в военной гостинице, собралась бригада сотрудников Александрова — старшой Петр Степанов, Анатолий Регель, Юрий Лазуркин, Ефим Лысенко, лаборант Костя Щербо. Степанов доложил, что работа налаживается, но не хватает кабелей и мало выделяют людей в подмогу. У иных командиров не чувствуется доверия к «научникам». Курчатов порывисто встал.

— Мое мнение — немедленно к командующему флотом. По принципу: чем выше, тем скорей.

Принцип не подвел. Флотские снабженцы кинулись выполнять требования «научников». Выделенные в подмогу физикам матросы укладывали на палубах судов обмотки проводов или тянули кабели вдоль борта, опускали и поднимали их по команде: «Вверх! Вниз!» Курчатов, появляясь на площадке, задавал темп, покрикивал на копух. Дни в августе длинные — он вставал в шесть, в одиннадцать возвращался в гостиницу, помощники подравнивались под него.

Помощь командованию обеспечили легко, но недовольство моряков «профессорскими» штучками осталось. Командиры называли размагничивание «принудительной косметикой». Боцманы зычными голосами подгоняли матросов, тянувших кабель, команды физиков заглушались солеными словечками. А затем произошло то, что называется «не было бы счастья, да несчастье помогло» У стенки выстроилась очередь кораблей — лидер «Ташкент», за ним три тральщика. Лидер и два тральщика успели размагнитить, когда пришло распоряжение срочно выходить на задание. Командир отряда заколебался — не оставить ли в порту неразмагниченный корабль? Капитан тральщика, нелестно высказавшись в адрес физиков, занял свое место в кильватере. А на выходе в море прогремел взрыв — три размагниченных корабля минную засаду прошли, неразмагниченный подорвался. Командующий флотом вызвал физиков.

— Больше ни один корабль без вашего разрешения в море не выйдет. Срочно строим контрольную станцию на выходе в море — проверять, достаточно ли размагничены корабли, идущие на боевое задание.

Станцию выстроили в Северной бухте. На дно погрузили немецкую мину с работающим взрывателем, но без взрывчатки, от взрывателя по кабелю подавался на берег импульс на прибор. Над миной теперь проходил каждый корабль, назначенный к выходу. «Добро» получали лишь суда, не вызывавшие импульса во взрывателе, — им магнитные мины не были страшны теперь несколько месяцев: у коварного дракона вырвали зубы. У моряков появилась новая поговорка, ее охотно повторяли: «Перед тем, как в бой идти, побывайте у Лефти»

Александров получил вызов на Северный флот налаживать и там противоминную защиту. «Поедем вместе, Игорь!» — сказал он. Курчатову хотелось побывать на Севере — никогда в Заполярье не был, — но и на Черном море хватало забот. Командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский отказался отпускать обоих физиков. Александров улетел один.

Курчатов с прежней энергией — помощники поеживались, получая задание, — продолжал совершенствовать размагничивание, отмечая в блокноте корабли, прошедшие «косметику». Названия судов записывать запрещалось, он усердно упражнялся в самостоятельно изобретенном коде. Специалисты-шифровальщики головами покачали бы, попадись им его хитрая запись: лодка — ландо, эсминец — экипаж, крейсер — корыто, тральщик — трактор, линкор — лохань. Он кричал помощникам: «Поторапливайтесь с ландо, трактора подходят!» Они посмеивались: за подводной лодкой у стенки выстраивалась очередь тральщиков, одного взгляда было достаточно, чтобы разобраться в обстановке.

В Севастополе появились гости: морские офицеры Лестер и Джонс приехали делиться опытом Британского флота по обезвреживанию коварных мин. Оба не скрывали удивления, что приходится не так учить, как учиться.