— Тогда я принесу завтрак сюда, миледи.

Вошла еще одна горничная, которая разожгла камин. Когда Комната хорошо нагрелась, обе девушки втащили огромную ванну.

Они поставили ее перед камином, чтобы к тому времени, когда их госпожа встанет, вода не остыла.

Завтрак, как всегда сервированный на серебряных блюдах с фамильными гербами и тарелочках севрского фарфора, отличался изысканностью, но Наталия чувствовала, что есть не в состоянии, что первый же кусок застрянет у нее в горле!

Она выпила немного чаю и отщипнула пару ягод от виноградной грозди, которую срезали в теплице.

— Вы ничего не съели, миледи, — с упреком воскликнула Эллен, забирая поднос. — Вы не заболели?

— Нет, со мной все в порядке, — ответила Наталия. Она встала и, накинув тяжелый шелковый халат, подошла к окну.

Казалось просто невероятным, что в такое печальное утро солнце светит настолько ярко, что его лучи заставляют иней, окутавший ветви кустов и деревьев, сверкать всеми цветами радуги.

Почему все вокруг сияет красотой, когда ее душа скована мраком и отчаянием?

Внезапно ее взгляд упал на всадника, ехавшего по парку, и ее сердце учащенно забилось.

Невозможно было не восхищаться посадкой лорда Колуолла, тем, как он ловко управлял животным, как будто всадник и лошадь были единым целым.

Да, один вид этого человека пробуждал в Наталии любовь. Даже на таком расстоянии, подумала девушка, можно разглядеть, как он красив, как лихо заломлен его высокий цилиндр, как стройны и мускулисты его ноги, как сверкают его сапоги.

Она почувствовала, что из потаенных уголков души в ней вновь поднимается любовь, освещая мир и разгоняя мрак вокруг нее.

— Я люблю его, — еле слышно пробормотала она, и в это мгновение ее осенило.

Она поняла, что надо делать. "Как я была глупа! — сказала себе Наталия. — Возможно, для меня было ударом услышать, что он не любит меня, поэтому-то я и вела себя таким образом. Если мы будем вместе, если я стану его женой в истинном смысле этого слова, то со временем моя любовь пробудит в нем ответное чувство".

Но она совсем забыла о своей навязчивой идее, вела сама с собой спор девушка, о ребенке Сары, зачатом без любви как со стороны отца, так и матери. Но в ее случае, искала она выход, все по-другому, потому что она любит лорда Колуолла до самозабвения.

"Я так его люблю, что готова умереть за него. Тогда почему я не могу жить, чтобы доставлять ему удовольствие?" — спрашивала она себя.

И опять она увидела свет в конце туннеля. Если все дело в ребенке, то ее любви хватит на обоих.

Если на свет появится сын, он будет сильным и красивым, добрым и благородным, как его отец, а если дочка — у них вся жизнь впереди, хватит времени и на то, чтобы родить сына, а может, десять сыновей.

"Как же я была глупа! Зря потеряно столько времени!" — повторяла девушка.

Наталия двинулась к звонку.

Ей хотелось как можно скорее оказаться подле лорда Колуолла, сказать ему, что они будут жить по-другому, что она больше не даст ему повода сердиться — у него не будет причин приходить в ярость от ее инфантильности.

"Просто я ошиблась в своих рассуждениях", — нашла себе оправдание Наталия.

Однако она знала, что отцу будет стыдно за нее — за то, что она не посчитала нужным все тщательно обдумать, прежде чем предпринимать какие-то шаги.

"Если бы только я не слышала того разговора, — с печалью думала она. — День моей свадьбы был бы совсем иным".

Но поздно было о чем-то сожалеть.

Единственное, что ей остается — это сделать лорда Колуолла счастливым.

"У нас слишком много общего, — призналась себе Наталия. — Нам есть о чем поговорить, что обсудить.