— Сейчас он покажет, что вы не ошибаетесь. Он и впрямь царь над здешними птицами.

Мария закинула голову, придерживая шляпу с лентами. Сегодня перед выходом из дома они с Лизой долго обсуждали, что им надеть — платки или шляпы.

— Никодим очень чуток к красоте, — заметила Мария. — Мы должны быть не хуже его соколов. А то ему станет с нами скучно и неприятно.

Лиза свела брови и сказала:

— Тогда только шляпки.

— С зелеными лентами. Под цвет молодой травы, — кивнула Мария.

— Прекрасно, — хором сказали обе.

— Да, кстати, я подарила Анне шляпку с синими лентами, когда она уезжала к своему Анисиму. Совсем забыла тебе сказать. Ты ее не ищи, эту шляпку, Мария.

— Молодец. Я хочу, чтобы она нравилась своему Анисиму, — кивнула Мария.

— Я тоже. Пускай эта шляпка еще крепче привяжет его к ней. Лентами, — засмеялась Лиза. — Он вернулся после зимовки в Москве, повидал разных женщин в разных шляпках. А тут прекрасная, не менее прекрасная, расцветшая Анна.

— Да еще в шляпке! Как ты думаешь, он на самом деле захочет на ней жениться?

— В том, что она хочет отдаться ему в жены, не сомневаюсь. А вот дальше… — Лиза покачала головой. — Кто бросает тебя однажды, бросит и дважды. Помнишь, как говорила тетушка?

— Печально.

— В мире много печального, но мы сейчас собираемся радоваться, наблюдая за полетом сокола. Его зовут Ясный, верно?

— Его не могут звать иначе, — сказала Мария. — Потому что для этой птицы всегда ясно одно: все, что летает, — его добыча.

— Он нам что-то сегодня добудет?

— Не сомневаюсь, — вполне серьезно сказала Мария.

Ветерок играл лентами на новых шляпах Марии и Лизы. Черные бархатные широкие пелерины, привезенные Лизой из Парижа, скрывали фигуры. Сестры были похожи одна на другую до кончиков ногтей.

Они заметили, что Никодим Зотов оценил их старания. Как они сами оценили его. Каков клобучок на голове сокола! Загляденье для каждого, а особенно для тех, кто умеет держать иголку в руках. Чужое мастерство всегда оценит мастер. А путцы! От них ноги сокола — крепкие и жесткие — кажутся удивительно изящными.

— Ну, готовы поглядеть воздушный бой? — спросил Никодим, смотря на сестер и даже не пытаясь называть каждую по имени.

— Да-а!

— Сейчас, чует мое сердце, кто-нибудь появится. — Он оглядывал небо, как оглядывает охотник поле — не промелькнет ли где заяц? — Не может не появиться какая-нибудь птица в такой час утра.

— Вон! — указала Мария. — Вон там. Птица?

— Она самая. К нам голубок пожаловал. А вот мы его сейчас…

Никодим неуловимым движением освободил лапки птицы, сбросил с них путцы, таким же ловким движением снял клобучок с головы.

— Бери его-о! — крикнул Никодим, а Ясный уже оттолкнулся от сильной руки хозяина и устремился ввысь.

Сестры замерли, боясь дышать. От зрелища предстоящего боя почему-то захотелось вжаться в землю, Никодим, угадав это желание, а может, потому, что сам испытал когда-то похожее, обнял их за плечи. Крепко, по-отцовски. Не беспокоясь примять бархатные накидки.

— Бери его, — уже спокойно повторил он, хотя сокол взмыл высоко в небо.

Ясный летел на перехват, он жаждал не просто боя, но летел за победой.

Сестры не отрывали глаз от птицы. Господи, думала Мария, какой маленький, и веса-то два фунта в нем, не больше! А какова сила духа!

Внезапно она повернулась к Лизе, тоненькой, слабой на вид… О Господи, ну конечно же! Сила духа им обеим заменяет силу тела.